Даниэла Стил - Крылья [исправлены ошибки]

— Я тебя ненавижу.

— Я предполагал, что так случится. Особенно в тот момент, когда целовал тебя.

И он снова поцеловал ее. Вся ее ярость, гнев и отчаяние, казалось, слились воедино и взорвались в бурном порыве страсти, не уступавшей по силе той, что испытывал Ник. Он так много хотел бы изменить, но не мог. Он хотел бы заниматься с ней любовью, пока оба они не умрут от наслаждения. Огромным усилием воли он заставил себя оторваться от Кэсс, пока не поздно. Оба они почувствовали, что стали ближе друг другу в этот момент. Кэсси едва могла говорить.

— Ты будешь мне писать? — спросила она.

— Если смогу. Но особенно не жди и не слишком волнуйся, если писем не будет. Этого я как раз и не хочу. Не хочу, чтобы ты ждала меня. Наша история любви — самая короткая в мире. Я люблю тебя. Все. Конец. Наверное, мне вообще не следовало это говорить.

— Тогда почему ты сказал?

— Потому что я эгоистичный сукин сын. Просто не мог больше выдержать. Я сдерживал себя всякий раз, когда мы с тобой встречались. А когда уезжал от тебя из Калифорнии… вообще чуть не умер. В последнее время мне невыносимо хотелось сказать тебе о своей любви. Но это ничего не меняет, Кэсс, я все равно уезжаю.

Они еще долго говорили все о том же. Казалось, они кружат по одному и тому же месту. Ей так и не удалось переубедить его. В конце концов они полетели обратно после бесчисленных поцелуев, во время которых едва не сорвали друг с друга одежду.

Почти весь этот печальный уик–энд Кэсси провела вместе с ним. Когда пришло время уезжать, ей показалось, что сердце у нее разорвется. Такого отчаяния она не испытывала ни разу в жизни.

Отец чувствовал, что происходит, и попытался поговорить с Кэсси перед отъездом. Но ей это мало помогло. Она просто почувствовала, что он стал ей ближе, однако в ее отношениях с Ником это ничего не изменило. Как это возможно? Они любят друг друга, а Ник велит ей забыть об этом! Она не стала рассказывать отцу все в подробностях, но он, кажется, и без слов понял.

— Он такой, и с этим ничего не поделаешь, Кэсс. Хочет оставаться свободным для того, чтобы иметь возможность делать то, что считает нужным.

— Но это же не наша война, папа.

— Он намерен сделать ее своей. У него это хорошо получится. Он вообще хороший парень, Кэсси.

— Я это знаю… — Кэсси с несчастным видом взглянула на отца. — Он считает, что слишком стар для меня.

— Он прав. Знаешь, раньше меня беспокоило то, что он может в тебя влюбиться. Теперь я думаю, что он дал бы тебе много хорошего. Но в этом мужчину невозможно убедить, пока он сам не созреет.

— И еще он боится, что ты на него рассердишься.

— Он знает, что это не так. Дело не в этом. Проблема в нем самом. В том, что он считает наилучшим для тебя. Боюсь, сейчас ты не найдешь ответа на все свои вопросы, Кэсс. Если вам повезет, он вернется, и вы сможете попробовать… когда–нибудь потом.

— А если он не вернется?

— Тогда у тебя останется сознание, что ты в своей жизни знала незаурядного человека и что он тебя любил.

Кэсси крепко прижалась к отцу. Какие невыносимо тяжелые уроки дает нам жизнь…

Она попрощалась с родными. Ник отвез ее на летное поле, помог проверить самолет. Против воли залюбовался этой необыкновенной машиной. Моторы заревели. Внезапно Ник привлек ее к себе.

— Береги себя, — в отчаянии проговорила Кэсси. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже. Будь умницей и летай как следует… Теперь–то я понимаю, почему они приставили к тебе компаньонку и наставницу. — Он поддразнивал ее, чтобы снять напряжение разлуки. За этот уик–энд они уже столько раз едва не теряли рассудок.

Слезы текли по ее щекам.

— Пиши мне… пожалуйста… дай хоть знать, где ты находишься.

С печальной улыбкой он указал на небо, и Кэсси без слов все поняла. Он больше не мог говорить. Они расстаются, а там кто знает, что уготовано им судьбой, даже если он вернется. Не может быть никаких обещаний, и нет никакой уверенности в будущем. Существует лишь настоящее. Сейчас он любит ее так, как никогда никого не любил и вряд ли когда–нибудь полюбит.

— Спокойно, Кэсс. И выше нос, девочка. — С улыбкой на губах Ник отступил в сторону, однако в глазах его тоже стояли слезы. — Я люблю тебя, — произнес он едва слышно.

Она долго смотрела на него сквозь слезы. Почти вслепую вырулила на взлетную полосу. В первый раз в жизни она не почувствовала обычного счастья, поднимаясь над землей. Медленно помахала ему крыльями и двинулась на запад.

Ник смотрел ей вслед.