Ирина Лобусова - Две недели у моря

Друзьям и родственникам можешь говорить абсолютно всё, что угодно. Можешь изо всех сил рассказывать им, какая я последняя дрянь. Это твоё право. Тем более что это правда. А правда не может причинить боли. И мне вообще всё равно.

Теперь прощай. Это последние строки моего последнего письма к тебе. Кажется, я сказала всё, а, заканчивая письмо, понимаю, что не сказала почти ничего. Я ничего не объяснила, не оправдала, не доказала. Всё как-то сумбурно, скомкано – как, собственно, и бывает в жизни. Не вспоминай моё имя с проклятиями и злом. Лучше вообще не вспоминай. Так будет для всех лучше. Мы, наверное, никогда больше с тобой не встретимся. Надеюсь, ты понял, что больше никогда не будет никакой свадьбы. Я больше не захочу с тобой говорить, поэтому не доставай меня попытками встретиться или разговаривать о том, о чём невозможно разговаривать. Спасибо за то, что ты был в моей жизни. Помнить меня не прошу. Простить – тем более. Поэтому прощай. Прощай навсегда. Спасибо за то, что ты дочитал до конца мои сумбурные мысли».

Это письмо я запечатала в настоящий бумажный конверт и отправила по почте накануне своего отъезда с Филиппом Рубиновым.

На следующий день после моего первого визита в гостиницу и моего ответа о том, что я соглашаюсь ехать, я приехала к Рубинову снова и привезла свой паспорт для того, чтобы он заказал через гостиницу билеты на самолёт. Так же обсудили наши планы.

– Честно говоря, куда именно я должен ехать, я даже не представляю. Знаю, что это где-то рядом с Гурзуфом. Или в самом Гурзуфе. Для меня все эти названия ничего не значат. Конечно, я записал адрес и всё такое, у меня даже есть ключ от дома и код, как именно выключить сигнализацию. Но я ничего не видел, поэтому нас могут ждать любые неожиданности.

– Просто потрясающе! Ты купил дом, даже не видя его в реальности! Извини, я, конечно, не избалованный миллионер, для которого одним миллионом больше, одним меньше… Но ты хоть представляешь, что на месте дома тебя может ждать глиняная развалюха в виде самой поганой хижины, которая не стоит и десяти долларов?

– Ну, это уже слишком! Тогда это агентство недвижимости я просто сотру с лица земли. У меня есть для этого и связи, и финансовые возможности. Нет, такой фортель они могли бы выкинуть с кем-то другим, но только не со мной, прекрасно зная, что у меня есть сила. Поэтому такой сюрприз нас не ждёт. Дом есть, и он приличный. Только вот как до него добираться – не знаю.

– А если дом тебе не понравится?

– Тоже мне, проблема! Продам. Знаешь, какой ценной считается такая недвижимость? Богатые люди расхватывают недвижимость в тех местах, как горячие пирожки!

Филипп Рубинов был очень доволен собой и очень самонадеян. Тут же он поставил меня в известность о своём отредактированном плане.

– В тех краях у меня есть друг, богатый бизнесмен, занимается гостиничным бизнесом. Он и поможет мне сориентироваться. План такой: до Симферополя летим на самолёте, а потом в Гурзуф, он отвезёт нас на своей машине. Ну и даст мне какую-то машину, чтобы мы перемещались в местных краях. Я уже с ним договорился. Учти: подробности нашей поездки будут храниться в глубокой тайне – и от прессы, и от досужих сплетников. Поэтому если ты и ляпнешь родителям или подруге, что едешь с кем-то в Крым, пожалуйста, не вздумай называть мое имя.

– Это я могу тебе обещать. Я всё-таки люблю своих родителей. Когда они узнают, что я связалась с мужчиной, который старше меня на 26 лет, не собирается на мне жениться, да ещё и в довершение ко всем прелестям художник… Нет, я ни слова им не скажу. Я очень люблю своих родителей.

– Спасибо и на этом! Высоко же ты меня ценишь.

– Как и ты меня.

– Ладно. Давай остановимся, а не то сейчас как наговорим друг другу комплиментов… Короче – будешь молчать. О Крыме, обо мне, обо всём. Иначе у нас ничего не получится.

– А что должно получиться?

– Спокойно, без проблем провести две недели у моря в моём новом доме. Что же ещё?

Самым трудным оказался разговор с мамой. Я и не подозревала, насколько он будет сложным. Мама никак не могла принять то, что я решила полностью изменить свою судьбу. Мне пришлось ей рассказать всё. И то, что я рассказала, повергло её в ужас. Я прекрасно могла понять её чувства. Но она ни за что не хотела понять мои.

Однажды вечером я попросила её сесть и сказала:

– Мама, через несколько дней я уезжаю в Крым отдыхать с одним человеком. Это не мой жених. И я тебе не скажу, кто он. Прости меня за это. Он не женится на мне никогда. Кстати, он и не собирался этого делать. Да я ему и не пара. Я его недостойна. Мы будем вместе две недели у моря. И, конечно, никакой свадьбы не будет. Я всё рассказала моему бывшему жениху, и мы решили расстаться. Навсегда. Я его не люблю, и никогда не любила. Я не могу выйти замуж без любви.