Маша Царева - Мечта мужчины

Оля делала вид, что она не обижается. А на что тут обижаться, когда сестра права… Вот только не стоит, наверное, указывать Ольге на ее недостатки в столь грубой форме. Она ведь и так от грубиянов натерпелась – о ее запредельном весе сплетничали коллеги, самый красивый мужчина телецентра Останкино как ни в чем не бывало называет ее Борцом Сумо, а позавчера в гастрономе, когда Оля покупала ветчину, продавщица невежливо фыркнула – мол, такой туше мясопродукты ни к чему…

Но Влада ничего не замечала с этим своим дурацким конкурсом, она так мечтала стать королевой красоты, что возвела в культ остроту своих коленей. Все ее гонорары теперь тратились на косметологов, солярии и модные журналы. Она даже оплатила участие в каком-то сомнительном психологическом семинаре под названием «Я – супер!». Ольга не знала, чему там учат сестру, но с тех пор, как Влада начала посещать занятия, с ее лица не сходила глуповатая улыбка девушки, рекламирующей жвачку для отбеливания зубов. Каждое утро Влада повторяла волшебную мантру – я супер, я супер. И в конце концов семья махнула рукой на потенциальную коронованную особу – если девчонке хочется славы, поклонников да короны с фальшивыми алмазами, так пускай себе старается, а вдруг и правда выйдет чего?

По сравнению с энергичной сестрой, неудержимо стремящейся к получению статуса первой красавицы, Ольга казалась себе старухой – а ведь Влада была на два года старше. У сестер принято подражать друг другу – вот и Ольга не удержалась, тоже отправилась в салон красоты на неведомую ей процедуру талассотерапии. Сто долларов отдала за то, чтобы ее пышные бедра намазали дурно пахнущей и вязкой горячей массой. Сто зря потраченных долларов – а эффекта ноль. Оля вошла в салон пышнотелой нимфой и вышла через час ничуть не обновленной. Только кожа на ногах горела.

Ну и кому, спрашивается, нужны ее бедра? Толстые ли, худые, загорелые или бледные – все равно, ведь в любви Ольге Бормотухиной отчаянно не везет. Все равно Гошка Кудрин, от взгляда которого просто дух захватывает, обращает на нее не больше внимания, чем на письменный стол. Все равно он вертится вокруг отощавшей Владки, как спутник вокруг малой планеты. Владочка то, Владочка се, королева красоты ты наша некоронованная.

Ядовитая зависть пышным цветком распускалась в Олином сердце. Обычно она вырывала с корнем опасный росток, но сейчас ничего с собой поделать не могла. В сестре ее раздражало все – и походка (ну как можно так вертеть задом, как не стыдно столь нагло навязывать миру собственную задницу?!!), и голос (манерный и писклявый – может быть, сестренка решила подражать Ренате Литвиновой?), и манера хлопать ресницами в присутствии мужчин.

Талассотерапия стала последней каплей.

Ольга крепилась весь день, но под вечер не выдержала – разревелась. Прямо в офисном туалете, заперевшись в одной из кабинок. Она самозабвенно размазывала слезы по лицу и совершенно не думала о том, что макияж «поплыл» и что ей рано или поздно придется выйти из туалета и тогда все увидят, какая некрасивая она, когда плачет. Нет, никто не будет тихо злорадствовать. Все ей посочувствуют – а это так противно, невыносимо!

– Ольгуня? – Нахальный кулачок решительно забарабанил в дверь. – Ольгуня, ты в этой кабинке?

Ну конечно, Владка. Явилась. Оля промолчала, надеясь, что сестра потопчется возле кабинки да и убежит себе по своим «королевским» делам. Но она недооценила ее целеустремленности. Влада толкнула хлипкую дверь плечом, ее, казалось, не заботило то, что в случае чего ей придется платить за испорченное казенное имущество. И Оля не выдержала:

– Дверь сломаешь.

– Так ты все-таки там, – возликовала Влада, – а чего молчишь?

– Неужели так трудно хоть один раз оставить человека в покое?

– Оставишь тут. Ко мне Алиска прибежала и сказала, что ты в туалете заперлась и ревешь.

– Откуда она-то знает? – удивилась Ольга. Все-таки странная это вещь – сплетня.

– Видела, как ты на всех парах неслась в туалет. Вариантов может быть два. Либо у тебя понос, либо ты рыдать бежала.

– Неужели. – Кусочком туалетной бумаги Оля попыталась удалить с лица чернильные потеки размазанной туши. Бесполезно. Водостойкая, широко разрекламированная тушь элементарно смывалась слезами с ресниц, зато намертво оседала на щеках.

– Естественно, – усмехнулась Влада, – все наши здесь плачут.

– Уж не ты ли? – хмыкнула Ольга.

– И я в том числе, – вздохнула сестра. – А ты что, считаешь меня бесчувственным роботом?.. Эй, ты надолго там застряла? Выходи, будем производить ремонтные работы.