Татьяна Герцик - Вернуть всё

После уроков она не осталась в школе, как обычно, а принялась шататься по их небольшому городку. Раньше здесь было два автобусных маршрута, теперь не осталось ни одного. Если нужно было что-то отвезти или привезти, приходилось договариваться с знакомыми. И не бесплатно. Деньги нужны были всем.

Она устроилась на скамейке в скверике возле детского сада. Положила рядом тетради учеников с домашними заданиями, принялась их проверять. До шести оставалось еще три часа. Домой идти не хотелось. Зачем? Опять выслушивать материны жалобы и попреки?

К тому же в сквере было так хорошо! Пусть его давно не убирали, пусть клумбы заросли сорняками, зато как сладко пахла сирень, и задорно пели пташки в кустах!

Она углубилась в работу и не заметила, как пролетело время. Выпрямившись, почувствовала, как от неудобной позы заныло все тело. Собрала тетради, засунула их в сумку, покрутила головой и руками. Оглянувшись, не видит ли кто, несколько раз нагнулась, разминая затекшие мышцы.

Медленно прошла по разбитой аллее и вышла на проезжую часть. До садика оставалось метров двести, когда рядом с ней затормозил черный Вольво, и из него барственно вышел Яков.

Наталья вздохнула. Сейчас опять начнет пороть всякую чушь! Интересно, а куда делся простой веселый парень, с которым она дружила все школьные годы? Неужели вот этот высокомерный остолоп это он и есть?

– Привет, Наташка! – по-свойски поздоровавшись, он перегородил ей дорогу. – Погодь немножко, нужно поговорить.

– О чем? Может, алименты решил платить? Как благородный человек?

Яков несколько смутился.

– А где у меня деньги? Я же нигде не работаю. И своего у меня ничего нет.

– Умная дамочка эта Раиса. Знает, чем тебя можно купить. Купленные мужья тем и ценны, что хорошо знают, кто их хозяин. Я вот только думаю, что есть ведь одинокие дамочки и побогаче.

– Хватит гадости говорить! Я от тебя потому и ушел, что ты без перерыва гадости говорила.

– Я их тебе всю нашу учебу говорила, что ж ты на мне женился? Только не говори, что решил меня перевоспитать. Тебе мои шутки в то время очень нравились.

Яков решил не ввязываться в спор, в котором заведомо проиграет.

– Я тебя хотел попросить гадости больше Рае не говорить. Ты же понимаешь, она потом на мне отыгрывается.

– Да? Это замечательно! Я сегодня же к ней в магазин схожу и скажу, что она с каждым часом жизни с тобой все сильнее стареет. Скоро ее от твоей мамочки будет не отличить.

– Ух и язва ты, Наташка! – Яков невольно засмеялся. – Уехала бы ты, что ли? Всем бы жить стало легче.

– Я к вам, заметь, не лезу. Кто вчера меня первый подколоть пытался? А все потому, что раньше я молчала. Но больше молчать не буду. Так что не хотите неприятностей, идите молча мимо.

– Слушай, я тебе дело говорю. Оставила бы Ульку матери, она все равно дома сидит, и попыталась уехать куда-нибудь. Специальность у тебя хорошая, тебе везде устроиться можно. Не то, что мне.

– А кто тебе учиться запрещал? Или сейчас запрещает?

Он нахмурился.

– Издеваешься? Я же благодаря тебе школу закончил.

– И ты меня достойно отблагодарил. Спасибо! – Наталья издевательски поклонилась.

Яков бросил на ходу:

– С тобой вообще разговаривать невозможно. Ты в настоящую стерву превратилась! – сел в свою иномарку и укатил.

Наталья прикусила губу, чтоб не заплакать. Она тоже заметила, что превращается в мегеру. Но ведь она никогда такой не была! Что же это с ней? Нервы от такой жизни сдают? Как же ей вернуть ту ласковую и веселую девочку, какой она была совсем недавно?

Забрала дочку из детсада, пошла с ней домой. Улька прыгала вокруг нее, теребя за руку и рассказывая обо всем, что с ней приключилось за день. Наталья с трудом вслушивалась в лепет дочки, прорываясь сквозь неприятные размышления. Под конец Уля тоже заметила, что мама слушает ее плохо.

– Ты устала, мамочка? – она сочувственно прижалась к ее руке.

От этого сочувствия у Натальи из глаз брызнули слезы. Как давно ей никто и ни в чем не сочувствовал, только винили.

– Немножко. Но мы уже пришли. Не шуми, если дедушка дома, хорошо?

Малышка нахмурилась и кивнула головой.

Дед и впрямь был дома. И не один. На кухне с ним пировала его пьяная компания – трое мужиков и две бабы. Одна из них откровенно вешалась ему на шею.

Мать сидела в комнате Натальи, растерянно глядя в окно. Услышав открывающуюся дверь, повернулась к дочери и убито проговорила:

– Видишь, что делается? Он ее уже сюда привел!