Татьяна Герцик - Вернуть всё

– Домой. Поживу немного у мамы, подумаю об жизни.

– Понятно. А скарба зачем столько?

– Детям же много нужно. А дорога неблизкая.

Павел покачал головой, оглядывая приготовленные баулы и чемоданы.

– Да ты, голубушка, решила совсем уехать? Что, совсем невмоготу стало?

– Как ты меня понимаешь! – Наталья отвесила насмешливый поклон. – Но лучше бы ты домой шел.

– А как ты ехать с таким барахлом собралась? Тебе же его не поднять.

– Вызову такси из города. Я уже узнавала. Дорого, конечно, но это не страшно.

Павел немного помолчал.

– Что ж, возможно, это единственный выход. Как там у Есенина? «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье».

Наталья невесело рассмеялась.

– Не думала, что ты поклонник поэзии. Ты считаешь, что Александр увидит, что нас нет, и кинется вдогонку?

– Что-то в этом роде. Не совсем же он дурак.

– Хорошо бы, если б было так. Но это только твои фантазии. У меня на этот счет другое мнение, и у него, кстати, тоже. Лучше уж помоги книги связать, раз ты здесь.

Павел решительно отказался:

– Нечего с книжками таскаться. В крайнем случае я тебе их потом контейнером вышлю. Если ничего не изменится. И вообще, бери-ка ты только то, что нужно на неделю. Нечего таскаться с барахлом, надсажаться. И вот что: завтра я в область еду, тебя подхвачу. Во сколько заехать?

Наталья обрадовалась. Ехать одной с двумя детьми и багажом тяжело.

– Да чем раньше, тем лучше.

– Ладно. Семь утра устроит? Успеете собраться?

Наталья заверила, что семь утра – это лучшее время, и Павел ушел. Оглядев собранные вещи, решила последовать мудрому совету и взять с собой только необходимое. После ревизии остался большой чемодан и баул. Да еще сумка с детскими вещами и едой в дорогу.

Вечером к ней забежала Вера. Увидев собранный чемодан у входа, осторожно поинтересовалась:

– Ты куда-то едешь?

– К маме с братом. Александр в тайге, а мне с его родителями что-то вовсе не хочется Новый год встречать.

– Как я тебя понимаю! У меня свекровь вроде неплохая, но как только она к нам в гости приходит, у меня все из рук валится. Муженек постоянно надо мной смеется. И ведь столько лет уже с ним живем, а я свекровь до сих пор боюсь.

– Вот и я тоже.

– У тебя поневоле забоишься. Она мне никто, а я ее стараюсь за километр обходить. Как зыркнет глазищами своими – жуть берет!

– Ты никому не говори пока, что я уехала, ладно? Не хочу лишнего шума.

– Постараюсь! Но после Нового года все равно скажу, не утерплю.

– Ладно, договорились.

– Знаешь, я уверена: все наладится!

Вера убежала. Наталья накинула пальто, с улыбкой проводила ее до ворот и помахала на прощанье рукой. Зашла в дом и прислушалась. С родительской половины не доносилось ни звука. Рассерженная Анфиса Николаевна даже на внука не пришла посмотреть. Уложив детей, Наталья проверила, не забыла ли чего, завела будильник на шесть часов и постаралась заснуть.

Заснуть не удалось. В голове непрестанно вертелись одни и те же вопросы, и, как надоевшие кадры кинохроники, лицо Александра. Постоянно обвиняющее и недовольное. Что ж, она делает правильно, уезжая отсюда. Хоть один их них будет рад. Хотя нет, еще до чертиков довольна будет и Анфиса Николаевна. И Клавдия Петровна. Да и вся родня Александра. Наконец-то она станет для них источником радости. Вернее, не она, а избавление от нее.

Встала и принялась составлять прощальную записку. Перебрала уйму вариантов, и, как это часто бывает, вернулась к первому. Оставила записку на видном месте, но таком, чтобы в глаза никому чужому не бросалась. Она была уверена, что Анфиса Николаевна непременно придет с обыском и записку утаит. Хотя какой в этом смысл? Александр в любую минуту может позвонить пропавшей жене и узнать, куда она делась.

Задремала уже под утро и чуть не проспала, не услышав, как несколько раз трезвонил будильник. Разбудила ее привыкшая вставать рано в садик Ульянка, затеребив за руку.

– Мама, будильник звонит и звонит, а ты не встаешь!

С трудом открыв глаза, Наталья села на постели и очумело помотала головой. Посмотрела на часы: шесть пятнадцать. Время еще есть. Быстро оделась, велела одеваться дочери. Наскоро приготовила завтрак, покормила детей, что-то проглотила сама.

Ровно в семь была готова. Павел, как всегда, приехал вовремя. Они молча погрузили вещи, усадили детей в детские кресла. Так же молча отъехали от дома. Наталье показалось, что в родительской половине кто-то посмотрел в окошко, но это ее не взволновало. Для нее и второе недолгое замужество осталось в прошлом.