Валерия Анненкова - Эра Безумия. Колыбель грёз

Ребенок перевел растерянный взгляд на сестру, надеясь, что она сама заметила странное поведение де Вильере. Но, похоже, Агнесса просто не обратила должного внимания на заинтересованность королевского прокурора. Мальчишке ничего не оставалось, как согласиться и выйти из кабинета. Как его раздражала эта святая наивность сестры, не замечающей очевидных развратных искорок во взоре мужчины.

Девушка устремила свой взор на господина де Вильере. Он, собравшись с мыслями, подсел к ней ближе и тихо произнес:

– Мадемуазель, я представляю, как вам сложно уследить за этаким сорванцом. Но все же вы поговорите с ним, ведь если он и дальше будет продолжать общаться со своими друзьями, то мы будем вынуждены принять меры…

Сказав это, мужчина остановился, посмотрев в глаза Агнессы и легонько коснувшись крепкой рукой ее нежной ладони. Она побледнела, как только эти слова коснулись кончиков ее ушей, словно это не представитель власти, а смерть притронулась к ней. Красавица с надеждой и мольбой смотрела в глаза де Вильере, будто это могло что-то изменить в судьбе мальчишки. Нет, это способствовало совсем другому повороту событий, а именно – возрождению большого соблазна, постепенно сковывающего разум Виктора. В мысли королевского прокурора впуталась странная и коварная идея узнать все об этой юной особе с таким прекрасным личиком и по-детски чистым взглядом.

Агнесса боялась представить себе ту жуткую картину, когда у них с Луизой отберут Леруа и отправят за решетку или на виселицу. За время, которое ребенок жил с ней, девушка успела привязаться к мальчишке и, в конце концов, ей просто было приятно заботиться об этом маленьком вредном создании, вечно ищущем приключения. Поэтому она не хотела даже думать о том, что могло произойти, если бы де Вильере принял более строгое решение.

– Но вы так не пугайтесь, – прокурор слегка сжал ее руку, – я надеюсь, он вас послушает.

– Большое спасибо. Я поговорю с ним…

Она встала и отошла к двери, немного растерянным видом давая понять, что торопится. Де Вильере на прощание поцеловал ее руку, скользнув сухими губами по шелковой коже. На щеках красавицы выступил легкий румянец, который не остался не замеченным мужчиной. Это оказалась лишь самая незначительная обольстительная игра, в которую королевский прокурор обычно завлекал столь очаровательных девушек, как Агнесса. На лице де Вильере пробежала легкая улыбка, он хотел остановить ее, удержать еще хотя бы на пару минут в своем кабинете. Но красавица, будто привидение, в следующее мгновение уже выскользнула из кабинета и разбила все надежды представителя власти.

Девушка с мальчишкой отправились домой.

– Ты же не расскажешь об этом тетушке? – спросил Леруа, умоляюще посмотрев на сестру.

– Нет, – ответила Агнесса, когда тяжелый вздох вырвался из ее груди, – тем более ей и так не до этого.

По дороге домой ни Агнесса, ни Леруа даже не подозревали, что за ними следили. Они просто не обращали внимания на некую тень, идущую вслед за ними. Девушка всю дорогу молчала, иногда устало поглядывая на мальчишку. Сорванец, осознавая, что дома с ним будет вестись серьезный разговор касаемо его дружбы с будущими революционерами. И хотя, Леруа считал действия своих друзей правильными и не осуждал студентов, а наоборот – хотел чаще встречаться с ними, он понимал, что революция – не игра, а страшное явление, порожденное народным негодованием. Для него бунт был неким занятием, которое объединяло людей самых разных слоев. Ведь на момент революции все становились равными, каждый был королем.

Наконец они дошли до дома. Агнесса отперла ключом дверь и зашла вместе с Леруа. Девушка направилась в свою спальню, чтобы сплести новую корзину, а брат проследовал за ней. Мальчишка встал в дверях, ожидая, когда сестра заговорит. Она села на стул возле окна и, взяв в руки солому, начала аккуратно сплетать ее.

– Леруа, – тихо произнесла девушка, – что ты там делал?

– Я просто… – мальчик опустил голову. – Просто они мои друзья…

– Леруа, – она посмотрела на него глазами, наполненными печалью, – это не шутки. А если бы с тобой что-то случилось? Пообещай мне, что больше господин де Вильере не будет жаловаться на тебя.

– Обещаю.

Голос мальчишки звучал настолько грустно, что даже самый черствый человек на земле мог бы пустить слезу. Агнесса подошла к брату, упала на колени и обняла его, прижав к себе. Теперь Леруа надеялся только на то, что вскоре все забудут об этом случае и он вновь сможет общаться со студентами.