Таня Гетьман - Кристина и тайна Жар-птицы

Мама была довольна моими решениями. А я была спокойна за своего самого близкого и любимого человека.

Однажды, тёплым июльским днём мама притащила меня в довольно старый дом. Это было двухэтажное деревянное здание, постройки 1948 года. Правда, в отличие от домов под снос, стоящих по другую сторону улицы, этот дом был достаточно ухоженным, на фасаде была видна свежая краска приятного молочно-кофейного цвета. Вместо обычных деревянных окон везде были пластиковые, стилизованные под старые, когда-то находившиеся здесь. Дверь в подъезд была тоже аккуратно покрашена, дверная ручка – крепко прикручена на саморезы. Дверные петли даже не скрипнули, когда я открыла дверь – кто-то щедро смазал их машинным маслом. В самом подъезде было сухо, деревянные ступеньки были обновлены, перила и балясины так же были безупречны – кто-то заботливо снял с них старую краску, сделал браширование, и подчеркнул деревянную фактуру защитной пропиткой, запах которой ещё витал в подъезде. Ступени не скрипели тоже. Мама поднялась на второй этаж, а я за ней. Она подошла к одной из четырех квартир, и открыла ключом современную простенькую сейф-дверь и пригласила зайти с ней внутрь.

– Кристин, ну как тебе эта квартирка? – с восторгом в голосе спросила мама.

Я потеряла дар речи на несколько мгновений. Квартира была полностью переделана! Она была стилизована под финский лафетный коттедж. Прежние хозяева, видимо, были людьми неординарными, а потому убрали потолок совсем. Точнее, от межэтажного перекрытия остались только балки, а часть чердака – стала потолком квартиры. Я представила, сколько же здесь было проведено работ по утеплению крыши… квартира как будто устремлялась вверх! Забавно другое – над туалетом и ванной всё же был остаток перекрытия и переделанная вентиляция. А вот кухня и единственная просторная жилая комната казались огромными. Все стены в квартире были обшиты широкой вагонкой, и лишь одна стена, она же – торец дома, была обклеена обоями и прикрыта комодом из тёмной древесины. Самое странное – почти вся мебель от старых хозяев осталась на месте.

– Мам, скажи, а почему мы здесь? Это новый объект на продажу? – поинтересовалась я.

– Нет. Я купила это сокровище для себя!

Я от удивления открыла рот.

– Понимаешь, я увидела на торгах этот странный лот. Прежняя владелица жила тут почти всю жизнь и до конца своих дней. И по договору ренты её квартира досталась другому агентству недвижимости. Старушка была экстравагантной особой, и ей приспичило переделать квартиру таким образом. Она заключила очень интересный договор с другими жильцами дома и управляющей компанией. В обмен на перепланировку она должна была помочь сделать капитальный ремонт дома. Управляющая компания поменяла все коммуникации, а старушка наняла фирму, которая благоустроила дом от окон до перил. В общем, тут новые окна, кровля, усиленные перекрытия по всему дому, сухой цоколь, и идеальное состояние электрики. Этот дом простоит ещё лет тридцать-сорок. Даже панельные дома по соседству раньше рассыплются, – с гордостью заявила мама.

Мне нечем было крыть…

– Сколько?

– Крис, ты не поверишь, всего полтора миллиона рублей! – взвизгнула от радости мама.

– Мам, зачем тебе этот барак? Это же не картина Серова, или кольцо XIX века! – возмущалась я.

– Я не знаю, но в этой квартире определённо что-то есть! Она шикарна! Если её немного изменить, продать всю эту антикварную мебель, сменить стиль на Прованс или скандинавский, то тут можно прекрасно жить, ну или в крайнем случае, сдавать в аренду как фотостудию!

Я отрицательно помотала головой. Затем я растерянно прошла вглубь гостиной. Странный комод как будто тянул меня к себе магнитом. Я подошла к этому «мастодонту» советского мебельного производства. Кое-что на стене привлекло моё внимание.

– Мам, подойди сюда!

– Что там, Кристин?

– Думаю, это покажется тебе интересным!

Мама подошла ко мне. Я отодвинула висящую на стене рядом с комодом невзрачную репродукцию и показала пятно плесени, которая потихоньку пожирала обои. Мама поморщилась.

– Ну-ка, давай посмотрим!

Мама немного отодвинула меня, поудобнее взялась за комод и попыталась сдвинуть его. Я тут же взялась за него с другой стороны, уперлась ногами в пол поудобнее, и деревянная махина чуть-чуть заскользила по паркету, шурша по нему и сопротивляясь нам всем своим весом.

Но мы всё-таки победили в схватке с комодом. Правда, за ним нас ждал неприятный сюрприз. Плесень здесь властвовала вовсю и кокетливо выглядывала из под отсыревшего и отклеившегося куска светлых обоев. Мама поморщилась ещё больше.