Владислав Тычков - Стена

– Расслабься. Никто тебя не повяжет. А про «лексус» я просто перед телками рисанулся. – Я решил, что лучше будет заняться машиной в одиночку. В конце концов, «лексус» производит не так много моделей, чтобы мне понадобилась сандеровская помощь в выборе.

– Серьезно? Ха! Ну ты блин мастер! А я, дурак старый, повелся!

Сандер с едва заметным облегчением хлопнул меня по плечу. Как ни крути, а все-таки чего бы стоило его самодовольство, если бы такой неприметный провинциал, как я, вдруг купил его мечту?

– Ладно, пойдем к подругам, – сказал он, отрывая бумажное полотенце. – Пора их домой везти, они уже набрались по самое не могу. Возьмешь ту, что поменьше?

– Сандер, я от нее не в восторге.

– Да брось ты себе мозги парить, ты же развлекаться приехал. Нравится – не нравится, после разберешь. Наслаждайся. Будет ломаться – предложишь полсотни гринов. Ну максимум сотню. Больше она не стоит. У тебя есть сотня?

– Есть.

– Ну вот и отлично. Вперед, под танки, товарищ!

И, напевая нарочито-пьяным голосом песню про трех танкистов, Сандер двинулся на выход из туалета.

Я молча уставился на свое отражение, оперевшись руками на раковину. Зазеркальный я слегка покачивался и расплывался, но глаза упорно сверлили меня-тутошнего укоризненным взглядом. «Опять напился», услышал я почему-то слова матери.

Вдруг память перенесла меня на много лет в прошлое, когда я впервые, набравшись до зеленых чертиков, среди ночи притащил домой девчонку.

Мне было семнадцать или восемнадцать, девчонка – года на три старше. Я тогда жил у родителей. В тот вечер мы долго гуляли где-то с компанией, причем так, что к концу вечеринки ни у меня, ни у нее не осталось ни копейки денег. В то время это было нормальное состояние – мы были студентами, родители были небогаты, и все, что мы могли себе позволить на повышенную стипендию – это полуторалитровая пластиковая бутылка дешевого пива раз-два в неделю. Но тогда нам и этого хватало, мы были влюблены – толи друг в друга, толи в саму жизнь, – и наличие либо отсутствие денег практически ничего не меняло – любовь не требует больших расходов.

Короче говоря, ни у меня, ни у нее не было денег, чтобы заплатить за такси. Такси вообще было для нас непозволительной роскошью, которой мы пользовались только в случае крайней необходимости. Вот как сейчас. Оба были пьяны, на улице – ночь, дойти пешком до ее дома совершенно не представлялось возможным. Поэтому я повел ее к себе, надеясь, что мы сможем прошмыгнуть в мою комнату и всю ночь заниматься сексом, не разбудив родителей. Конечно, если бы я был трезв, такая мысль даже не пришла бы мне в голову – я знал, что мать спит очень чутко, и конечно услышит, как я открываю дверь. И уж тем более поймет, что я не один. Но тогда кровь моя была обильно растворена алкоголем и тестостероном, и думать реалистично совершенно не получалось.

Мы зашли в квартиру, стараясь не шуметь. И первое, что я увидел – это укоризненные глаза матери. Заплетающимся языком я пробормотал что-то вроде «сегодня она останется здесь», пошатываясь, прошел в свою комнату. Девчонка нерешительно двинулась вслед за мной. Мать не сказала ни слова.

Ничего не сказала она и на следующий день. И на следующий.

Вскоре мы с той девчонкой расстались.

Я отвел глаза от своего отражения. Где-то там, за тяжелой дверью туалета продолжала греметь музыка, Сандер прибалтывал девок поехать к нему домой, заказывал еще коктейлей с мартини (кажется, решительно все девушки теряют самообладание под действием Сандера, смешанного с мартини), а люди на танцполе продолжали колебаться, как молекулы в кристалле, вроде каждый – сам по себе, но в то же время – неотъемлемая часть общей массы; отрезви каждого в отдельности – и масса перестанет существовать.

Я умылся, вытер лицо бумажным полотенцем, убедился в презентабельном состоянии своего отражения, и вышел навстречу шуму, людям и первобытным инстинктам, обычно скрывавшимся за ширмой приличий, а здесь – выплескивавшимся наружу под жесткие ритмы музыки, не очень изменившейся со времен шаманов и ацтеков.

– Ээээй, мистер Лексус, почтил нас наконец своим присутствием! – Сандер казался основательно пьяным, но я не мог разобрать, в самом ли деле его так развезло или он просто играет. – Давай расплачиваться, а то девушки уже хотят в постельку!

Девушки громко засмеялись. Они-то были точно пьяны. Я улыбнулся, заплатил по счету, вылил в свой стакан остатки вискаря, в три глотка опустошил его и пошел к выходу. Алекс с компанией двинулись следом.