Ольга Яворская - Надежда не умирает никогда

– Не хочу идти в музыкальную школу, надоела она мне. И вы мне все надоели,– рыдая, взывала она к своей матери и отцу. За что получала затрещину и пинок в сторону музыкальной школы, и еще вдогонку портфель с нотной тетрадью, который ловила уже сама Катька и бежала с ним, успокаивая свою подругу уговорами и получая за это от нее сто фунтов презрения и ненависти. Светка, вытирая сопли, заходила в двери школы, а Катя гуляла вокруг здания школы, угадывая, из какого же окна будет доноситься певчий голос Светки. Но звуков из всех окон лилось так много, что она уже забывала про Светку и мечтала о своем. О том, как вон из того окна на втором этаже слышится уверенная и очень знакомая мелодия, и это она – Катька так здорово играет на фортепьяно. А с третьего этажа таким звонким голосом тоже поет она и готова петь хоть целый день. Ну почему только к Золушке пришла добрая фея и осуществила все ее желания? Ну, совершись чудо, пройди мимо педагог из музыкальной школы, заметь ее – ведь она будет самой лучшей ученицей. С ней будет легко заниматься, так как Катя готова на все. Но жизнь готовила ее к другим победам, и не суждено было Катьке научиться играть на пианино и знать ноты.

VII

– Так, девочки! Выстроились ровненько, не болтайте, слушайте меня внимательно, – сказала молодая незнакомая женщина, выстраивая танцевальный кружок ровно по линеечке.

– Я ваш новый учитель по хореографии. Зовут меня Ирина Андреевна. С сегодняшнего дня я отберу для занятий девочек, которые будут заниматься со мной дальше по новому расписанию, – уверенно сказала она.

– Из кружка уходит Бондарь Катя. Ты сама, Катя, понимаешь, все танцоры должны быть одного роста и комплекции, – сказала Ирина Андреевна невысокой, пухлой с выпирающим животиком красной от стыда и удивления Катьке.

– Как хорошо, – выдавила из себя девочка, – сколько теперь будет свободного времени. Ура! Я теперь свободная, – быстро говорила шокированная Катя, еще до конца не осознавая, что все это происходит с ней. И что все на нее смотрят с жалостью, и что уходить она не может, что-то ее не пускает – какой-то комочек в груди. А плакать как хочется! Надо куда-то деться. Она быстро спрыгнула со сцены и пошла в зал, села и посмотрела на своих подруг и новую учительницу. Ирина Андреевна что-то уже увлеченно рассказывала детям, и никто из них не обращал на Катьку никакого внимания. Она взяла свои вещи и уверенно пошла к выходу, думая о том, что ей уже 11 лет, а она еще никому не принесла никакой пользы. И толку от нее нет никакого, что она может? Она ничего не умеет. Но ни в коем случае нельзя паниковать и плакать, она еще им всем покажет, на что она способна. Катька быстро шла к дому. Она сощурилась и высоко подняла голову.

– И пусть, пусть так получилось. Я не верю, что все кончено. Я хочу заниматься танцами и буду ими заниматься. Я пойду в другой кружок. Меня возьмут, и у меня все получится, – уже твердо решила она для себя и зашла в подъезд своего дома.

Маме и Вовке она ничего не сказала. Ей было стыдно за себя. И как она скажет, за что ее выгнали? Вовка тут же взбесится от радости, и у нее начнется новая волна унижений. От своего брата она всегда получала мощную критику по поводу сочетания тучной комплекции и вздорного характера, сопровождающуюся изысканными выражениями в свой адрес типа толстая тумбочка, Фрекен Бок, жиряга, ей даже было присвоено имя знаменитого Тумбы Юханцана (если оно правильно произнесено).

Но Катьку особо нигде не ждали. Она, не спрашивая маму, пыталась узнать сама, где и как работают в городе хореографические кружки, но натыкалась всегда на одну и ту же информацию – при школах для учащихся этих школ. Предложить себя из другой школы она не смела. Жить стало скучновато, и Катька решила испытать себя в швейном деле.

«Всегда и везде приветствовалась девочка, умеющая держать в руках иголку с ниткой», – рассудительно думала она.

А если еще и научиться шить красивые платья и блузы, пальто и куртки? То цены ей не будет!!! Но – было одно большое НО! Катьке никогда не давалась наука шитья и приготовления пищи на уроках труда в школе. Ее организм просто отвергал правила и умения хозяйствования по дому. Желания не было напрочь, как она над собой ни билась. Но Катька была бы не Катька, если бы не смогла заставить себя хоть маленькими порциями, но осваивать эту науку.

Кружок кройки и шитья был организован в городе мастером – педагогом для девочек со всех школ, находился он на другом конце города. Воодушевленную юную портниху это не испугало, и она со всем своим энтузиазмом и напором явилась на занятия, поразив наповал мастера Ольгу Сергеевну своей безграмотностью и неусидчивостью в этом кропотливом деле. Из метра ткани, как казалось, Катьке могла бы получиться красивая блуза с рукавами-фонариками, на что Ольга Сергеевна просто разводила руками, в сотый раз пытаясь объяснить, что для блузы нужна выкройка, а не обверложенная дырка для головы в середине полотна. Потом она махнула рукой и оставила Катьку в покое. Весь материал в доме, заботливо припасенный мамой для своих каких-то обновок, был зверски испорчен раззадорившейся и увлеченной шитьем дочурой. То, что она сваяла из этих приличных кусков материи, сама носить не стала, да и никому эти шедевры подойти не могли, только, наверное, лишь сказочной Дюймовочке. Катьку огорчали такие результаты, но на большее она, как ни старалась, явно уже не могла быть способна. Ольга Сергеевна относилась к ней с добротой и какой-то материнской нежностью, реагируя всегда улыбкой на ее взбалмошные и непрактические идеи. Мастер уже знала, что Катька хочет быть врачом, и всячески старалась дать понять маленькой девочке, что врачевание будет ее коньком и что именно в этой профессии у нее все получится. Откуда она это знала?