Ольга Яворская - Надежда не умирает никогда

Мама впервые позволила дочери в день ее рождения выпить шампанского. В семье дни рождения не отмечались. Подарки, конечно, дарились, в зависимости от наличия денег в кошельке, но никто не заморачивался приглашением гостей, накрытием праздничного стола и весельем, как это было принято в других семьях. На этот раз сделали для Катьки исключение и позвали великовозрастную, старше Екатерины на шесть или семь лет, соседку по коммунальной квартире Галку. С ней– то впервые они и оказались официальными, с разрешения мамы, собутыльницами.

Звонок в дверь также был неожиданным. На пороге в гражданской форме с букетом цветов стоял Вадим. Он демобилизовался и, чтобы не тратить время зря, сразу пришел сделать два важных для него дела – поздравить любимую девушку с днем рождения, а также сделать ей предложение руки и сердца.

Его предложение испугало и ошарашило Катьку, она не знала, как себя вести. «Что там обычно говорят девушки в подобных ситуациях?» – она настойчиво стала отрывать в мозгу фразы из ее любимых старых кинофильмов. «Но героини, как правило, все соглашаются. О, боже, за что мне это? Что ему сказать? Если откажу, как же ему будет стыдно и обидно! – влезла она в его шкуру. – А что еще остается в таких случаях? Соглашаться. Сдурела, что ли?» – Катька вспыхнула всем своим бордовым огнем, она не знала, как же отказать, чтобы не обидеть.

– Зачем тебе нужна жена-студентка? – выпалила она.

– Появятся дети, ты про свой институт мигом забудешь, – «утешил» ее Вадим.

А вот и ответ. Спасибо, Небо!

– Никогда! – твердо и уверенно отчеканила уже пришедшая в себя Катька.

Они расстались, он уехал к себе на родину, но ненадолго. Через пару месяцев Вадим вернулся назад уже со своим отцом, официально просить руки и сердца, но Катька была непреклонна. Все однокурсницы вздыхали о такой любви, одна из них даже побывала у него на родине. По его просьбе, без Катькиного разрешения, отвезла ему ее фотографию и долго потом рассказывала вcем и «этой дурочке» о том, как Вадим талантлив и какой огромный, на всю стену, Катькин портрет он написал в своем доме.

Все дни и вечера были посвящены одному священному делу – учебе. Катька была не просто недотрогой, но еще и «прибабахнутой своей мечтой учиться дальше». «Вот если бы сразу встретился человек, которого бы я полюбила, – думала Катька. – Я бы смогла ему отдать все на свете, даже жизнь свою, если придется. И сделала бы его самым счастливым человеком, только бы он разрешил мне учиться и стать врачом. Но кто будет ждать шесть лет – никому это не нужно. Поэтому и мне никто не нужен».

XII

Он ворвался в ее жизнь стремительно. Открылась дверь, и в класс на их первое занятие по психиатрии влетел «герой-любовник» многих советских фильмов – рослый, мускулистый, с огненным взором и мужественным лицом. Она мельком от кого-то уже слышала о талантливом главном враче психиатрической клиники, о том, что многие женщины их города были в него влюблены, о том, что он был женат и что его жена, врач-невропатолог, у многих вызывала даже раздражение – якобы она ему не пара и такой «красавец» не для нее. Но эти разговоры были для Катьки не интересны, и она не придавала им никакого значения.

Виктор Васильевич Бурков – так звали их преподавателя по новому предмету психиатрии имел в свои 34 года не только высшее медицинское образование, но и увлечение тяжелой атлетикой с многочисленными медалями и кубками за победы и достижения. Накаченные мышцы всего тела, стремительные движения, серьезные глаза, а также квадратный подбородок с брутальной ямочкой посередине подтверждали напористый характер и уверенность в своей неотразимости. Первое занятие он начал необычно…. с анекдотов. Анекдоты были в своем большинстве пошлые и неприличные.

Тридцать девчонок третьего курса, не отрываясь, смотрели на него в упор, умирая со смеха, закатывая глаза и быстро переходя в состояние эйфории. Только одна Катя сидела, опустив голову вниз, вся бардовая от стыда, что слышит всю эту гадость и ничего не может сделать. Не помня себя и не спрашивая разрешения, она встала и выбежала из класса. Ей было все равно, что о ней подумают ее однокурсницы, все равно, как отнесется к ней на следующем занятии этот горе-педагог – она не хотела и не могла принимать участия в этом параде пошлых анекдотов. Тридцать ядреных девок не унимались в течение всего дня, вспоминая с наслаждением предыдущий урок, и уже практически все до одной были влюблены в этого «секс-символа».