Юлия Ершова - Валерия. Том 1

– Какие дыры, Натах? Что значит «правильно поступили», о чём ты? – Санёк подскакивает и вытягивается во весь рост, мелковатый для руководителя высокого ранга.

– Сашенька, мы с тобой – одно целое, я за тебя жизнь отдам. Просто решили мы с тобой, а план осуществила я сама. Ты ведь порядочный такой, привык собой жертвовать. Ну и хватит. Пусть теперь Янович жертвой будет.

От усиленной работы мозга на Санькином огромном лбу собрались морщины.

– Натах, ты чего? Ты чего наделала?! – вопит он.

– Справедливость восстановила. Да не волнуйся так, родной мой, ничего страшного не произойдёт, – Лисьи глаза Натахи блестят. – Ну, пощиплют Яновича трохи. Делов-то? Он из любой ситуации сухим выйдет, а мы ему поможем, да-а-а, от всей души, всем сердцем, так ска-а-ать. Только по справедливости. Пусть долю твою официально оформит, и не двадцать процентов, как говорено, а третью часть, и на работу меня – главбухом, и…

– Тебя? Главбухом? Да Юрьевну куда? Уволить? Да она гений вообще, и вообще на ней всё…

– Сашенька, – тянет Натаха, – никто лучше хозяина свои деньги не посчитает, я права? А Елена ваша Юрьевна для тебя не друг. Она только для Яновича старается, как для бога.

– Всё, хватит. Говори, что натворила? Отвечай! – требует Санёк, колечки его тёмных волос дрожат на шее.

– Да, Саш… Хе-хе… Хм…

– Да никак папку с контрабандой… – Догадка осветляет его лицо. – Эту, красную! Аа-а… Там уголовщина чистая! Ну, ты ведьма. – Теперь он бледнеет.

– Саш, успокойся. Твоих подписей нет. Там на Яновича материал.

– Да он поймёт, чьих рук дело. И тебя убьёт, и меня. И дочек твоих сопливых.

– Саш, всё пройдёт тонко, обычная проверка, и всё. Мне уже рассказали. Папку при нём, при всех, при тебе случайно, ну, по ходу, при обыске найдут, и всё. Проверок сейчас… О-о-о-о! Ну, подписку даст о невыезде, ну, повертится, и всё. И мы при своём.

– Проверка? Сама додумалась? Или подсказал кто? Я! Я за проверки ответственный. На стрелки хожу, бабло несу… У-у-у, дура! С меня спросят, всё спросят! – кричит Санька. Лицо его белее рубахи, глаза навыкате.

– Я это на себя беру. Так и скажу – человек без отдыха, без денег, без жилья…

– Ну и дура! Делать-то теперь что? Что? Я тебя спрашиваю, ведьма!

– Саш, не горячись, ты – бизнесмен, руководитель. Давай спокойно. Я бы тебя могла и не посвящать, правда? У меня с Яновичем свои счёты, давние. Но я только для тебя старалась, чтобы ты… Чтобы зять Яновича тебя не унижал, понимаешь? И никто, кроме тебя, последний пункт плана не выполнит. Соберись! Надо просто сегодня зайти к нему в кабинет и… поставить папку точно на то же место, точно на то же, откудова ты брал. И всё. Сделаешь, Сашок?

– Я? Я чтоб друга?.. Чтоб меня…

– Друга? Ну, раз уж так его назвал, тогда скажи – где твой друг? На работе не был, и вчера тоже. И ты, друг, не знаешь почему.

– Мало ли? Чтоб тебя…

– Да не мало. Пятьдесят тысяч американских рублей на подставную фирму перевёл, оттуда – в Германию… И ты, друг, не знаешь об этом?

– Ну и что! Перевёл. Откуда ты всё знаешь?

– Я? Я тебе сказала – ради тебя всё, ты – моё всё. – Страданье вырывается наружу из нераскрытых лёгких униженной женщины. – Ты ведь не знал, признайся. Тоже мне – друг.

– Ну, и?..

– В Германию укатил, это достоверно. – Защитница справедливости умалчивает, где раздобыла секретные сведения. – Я чувствую – помчался за новой машиной, уверена, помянешь моё слово. На джипе вернётся. Снежанку свою хочет с шиком в ЗАГС повезти. Весь он в этом. Шик ему нужен. Будь он проклят.

– Быть не может, – теряется Санька, начиная казаться ещё ниже своего роста, и опять опускается в кресло.

– Может. Проверь на работе, я тебе реквизиты напишу.

– Валерка? Такими бабками швыряется? И нам ни слова? Ни мне, ни руководству?

– Да, так выходит. Ты – очень верный человек, порядочный, благородный, а Валерка вот как тебе платит. Так что не жалей его, папку возьми, на то же место, да и не парься, ничего с этим барином не случится, подвинется только с чужого места.

Санька съёживается: мокрая от пота рубаха, прилипнув к спине, остывает. А в голове, и того хуже, застряла только одна мысль: чтобы влезть под бабий каблук, необязательно ставить штамп в паспорте.

Вот и майская Радуница. Оживились торговцы прекрасным: погребальной флористикой на основе синтетических материалов. Народ хлынул на кладбища. Желающих глотают рейсовые автобусы и, переполняясь, тянутся к местам вечного покоя. Запоздавший Ярила ещё не согрел землю, но посетителей могил это не смущает: вдоль оградок они расстилают пёстрые одеяла и сервируют их блюдами и напитками, даже десертами. Ярила поглядывает на примогильные скатерти-самобранки и веселится: надо же – званный ужин у покойников!