Уолд Бейкер - Тайна послания незнакомки. Исторический детективный роман в двух частях

* коронер – следователь, специальной функцией которого является расследование случаев насильственной или внезапной смерти

– Ну, да.

– Я-то думал, что у вас что-нибудь получится с той дамой, у которой вы чуть не отстрелили ухо. Как?

– Маловероятно.

– Ладно, дело ваше. Как вам тюрьма?

– Отнимаю ваше время.

– Сейчас ничего срочного. Так как тюрьма?»

Мортон вкратце описал ему жизнь политического заключённого в стране, которая все ещё пытается вылезти из болота средневековья. Пансо заполнил какую-то бумагу и проворчал что-то. Когда Мортон закончил, Пансо спросил:

– Раньше в тюрьме бывали?

– Как-то был охранником.

– О, Бог мой. Почти так же хреново. Он отодвинул бумаги в сторону и положил обе руки на стол.

– Не подумывали снова вернуться в полицию? Мне бы пригодился напарник, у которого есть мозги».

Мортон улыбнулся. Пансо ему нравился.

– Пишу книги, – ответил он.

– Пустая трата времени.

– Возьмите Гиллама.

Пансо скорчил гримасу. Джордж Гиллам был сержантом уголовной полиции, который поверил ложному признанию при расследовании преступления, что привело к тому, что Мортон застрелил настоящего преступника; Гиллам и Мортон изначально пошли по ложному следу и дело заваливалось. Пансо сказал:

– Сейчас Джордж немного трусит. Многого мне не рассказывает.

– Вы о деле прошлой весной?

– Точно, оно и моя работа тому причиной. Ну, и вы конечно.

– Я не старался за него.

– Можете быть уверены, вы тоже не среди его любимых друзей.

– Он все ещё стремится стать старшим полицейским инспектором?

– Также смешно, как и он сам – действует так, будто он им уже стал, не получив пока звания. Его задвинули в сторону после вашего дела. Он как бы «в отпуске» в отделе криминальной полиции и работает по разным второстепенным делам в участке – бытовые преступления, пропавшие люди, несовершеннолетние, материала полно. У Джорджи есть друзья там, наверху, он вляпался в дерьмо собачье с этим ложным признанием, в которое он поверил. Поговаривают, что здесь также присутствует некое врождённое убеждение. Джорджи делает то, что считает правильным для себя, не для закона, и какое-то время от него будет дурно пахнуть. Будет ему урок, хотя прямо в лицо я ему это не говорю.

– Может мне стоит с ним переговорить.

– Может, стоит, а может, нет. Джорджи не из тех, кто легко прощает. Пансо понизил голос до почти едва слышимого урчания и придвинулся ближе.

– Джорджи складывает свою злобу, как кирпичики. Говорит, что все забыто, а потом не может не достать нож, когда вы поворачиваетесь к нему спиной. Он вернул голосу нормальный тон.

– Имейте в виду то, что я вам сказал – он приблизил палец к своему носу, старомодный и странный жест, и стал похож на актёра, играющего роль Деда Мороза.

– Ну, а теперь мне нужно кое над чем поработать.

Мортон вернулся в приёмную и уже, было, вышел из здания, когда понял, что будет глупо откладывать встречу с Гилламом. Мортону было безразлично, что он кому-то не нравится, что его даже ненавидят, если, ненавидящий – человек некоторым образом презираемый, но он когда-то добивался уважения Гиллама и он заметил, что с тех пор много чего изменилось. Если Гиллам держит на него зло, лучше встретиться с ним, чем избегать.

Дежурный проводил его туда, где можно было найти Гиллама. Мортон снова поднялся наверх, на этот раз на этаж выше, проследовал за человеком по ещё более скучным коридорам и остановился у двери, которую дежурный для него открыл. В комнате было четверо, каждый сидел за своим столом, сверху лился электрический свет, пахло смесью подгоревшего тоста, табака и мокрой шерсти. Все четверо подняли головы. Трое пробежались по нему глазами и вернулись к работе. Четвёртый же уставился на него, неодобрительно нахмурился, поднялся, будто испытывая боль, и обошёл стол.

– Мне казалось, что у нас кто старое помянет, тому глаз вон – сказал Мортон.

– Я оказался здесь в здании. Он протянул руку. Что за прошлые обиды? Гиллам проигнорировал протянутую руку.

– У нас недавно были кое-какие разногласия – попытался начать разговор Мортон.

– Это для меня новость – ответил сержант.

– Я подумал, что мог остаться, ну, какой-то осадок – из-за… ну, вы знаете.

– Не думаю, что я знаю. Понятия не имею, к чему вы клоните. У меня есть работа.

Гиллам повернулся и направился к своему столу.

Мортон попытался найти дорогу назад, заблудился, почувствовал, что укус неприятия Гиллама превращается в ярость. Куда девалось жизнерадостность утра? Ему захотелось пнуть что-то или кого-то. Молодой полицейский был вынужден, в конце концов, проводить его вниз в приёмную. Мортон на всех парах пролетел ее и нацелился на дверь.