Юлия Чепухова - Ворожея за кадром

– Ну, наконец-то! Тебя что по пути трамвай переехал? – Слышу ехидный голос Константина и понемногу прихожу в себя.

– Прости. Альбина снова заупрямилась. – Сухо выдаю я, проходя в свой кабинет.

Мазнув взглядом по претенденткам на роли прислуги и проституток в новом сериале, я вопросительно поднимаю брови, и Мокшин с молчаливым кивком двигает ко мне стопку папок с отобранными резюме. Даже читать не хочу. Если моя братия одобрила этих бабочек подиума, то и я артачиться не буду. На съемках видно будет, кого отправить восвояси, а кого поддержать.

– Давно бы показал этой бабе, кто в доме хозяин. – Со смешком потянулся Костя, поднимаясь из-за моего стола, где я сейчас начну подписывать контракты с испытательным сроком в несколько первых серий. Катя, моя ассистентка, уже успела подготовить соответствующие бланки договоров. Смышленая она у меня, поэтому и держится на своем месте дольше остальных. – Пара затрещин, и развод у тебя в кармане.

– Как и иск в суд за тяжкие телесные. Нет, Костя, это твой метод. Не мой. – Отмахнулся я от него, пожимая руки Михаилу, Олегу и Стасу. Последний что-то уж больно задумчивый. Неужели новую концовку фильму выдумывает? Только через мой труп! У нас уже сроки горят, а он все телится! – Были бы у меня к этой особе, что носит мою фамилию, хоть какие-нибудь чувства, то без проблем. А так – ни позитива, ни негатива, на пустом месте и не вспылишь даже. Альбина не сможет получить больше, чем заслуживает. А наличие или отсутствие штампа в паспорте меня мало заботит. Лишь бы не досаждала лишний раз.

– Как знаешь. Хотя уже третий год пошел, как ты разводишься. – Хмыкнул Мокшин, умыкнув у меня из-под носа верхнюю папку. Что это? Кого-то для себя присмотрел, старый пройдоха?

– Ты, что, дни считаешь? Ей, в конце концов, первой это надоест. А ты можешь пока вернуться к скамье присяжных и позволить доделать мне мою работу. – Я твердо встретил его колючий взгляд, требуя последнюю папку обратно. – Эта тебе особенно понравилась?

– Интересная пташка. Кстати, за кофе нам побежала. Представляешь?! Может, она в официантки сгодится? У нас и место еще есть. – Костя безразлично пожал плечами, вернул мне папку и бесцеремонно уселся на край моего стола.

– Может быть, может быть… – Я раскрыл отобранную папку, и с фотографий на меня взглянула она. Хрупкая и прекрасная, будто не из этого грешного прогнившего мира. Что такое создание делает в модельном бизнесе? Невинный взгляд буквально впивается в самую душу даже с простого глянца бумаги. Но я еще помню их влияние вживую. Всего раз, и будто прожгла насквозь клеймо…

Потерев грудину костяшками правой руки, я совсем сбросил с себя галстук и уселся поудобнее в кресле, досматривая портфолио до конца. Красивая, просто запредельно. С удивлением замечаю за собой, что крепко стискиваю зубы с досады от того, что кто-то еще разглядывал ее на этих картинках. Бред какой-то! Я даже имени ее не знаю, но помню трепет ее тела в своих руках. И только от этого секундного воспоминания возбуждение стрелой проносится по позвоночнику, давно утратившее власть надо мной.

Князев брось! Эта девчонка такая же, как и все. Просто обертка лучше, но суть та же. Продажная. Имеющая свою цену, как и те, что сейчас зазывно стреляют в меня глазками, сидя напротив. Им всем подавай одно – громкую славу, уйму поклонников и большие деньги. Вожделение во мне убивает злость. Захлопывая папку с фотографиями, я всматриваюсь в ее персональные данные. Василиса Павловна Браницкая. Прописка в Смоленской области, село Волково. Деревенская выскочка, а все туда же!

И она выбирает именно этот момент, чтобы вернуться с подносом в руках и дымящимися чашками на нем. Выслуживается-то как!

– Я думаю, это было лишним. – Резко выдаю я, и чашки звякают, когда она аккуратно ставит поднос на стол рядом с Мокшиным, все еще восседающим на углу.

Ее руки дрожат. Она не знает, куда их деть, когда девушка смотрит на моих коллег в поисках поддержки. Нет, куколка. Начальник здесь я.

– Егор, да перестань. Она идеальна на роль официантки. – Ухмыляется во весь свой рот Костя, но я решительно настроен. Нет ей места в моем сериале. – Глянь, даже и капли не пролила.

– Вот и пусть наймется в своей провинции. Не доросла еще до большого города. – Может и слишком, но я прав – этому воробышку нечего делать здесь, ведь раздавят, сломают.

Однако ее глаза считают иначе. Темно-карие омуты мечут золотые искры в своей запредельной глубине, вызывая мурашки по спине. Когда ж такое было со мной в последний раз? В институте? Румянец на ее щеках, что раньше был вызван смущением, теперь алеет ярче от гнева. А она не так проста, как кажется с виду. И снова я был прав. Лживая. Двуличная. Я намеренно не свожу с нее тяжелого взора, восседая на своем кресле, как на троне мира. Ну, давай же, крошка, покажи себя!