Анна Добрэн - Райская птичка. Книга вторая

Лучано рассмеялся.

– Но предупреждаю, я полечу с тобой. Так просто ты от меня не отделаешься. Я твой главный продюсер и останусь им навсегда! Ты понял?

Мигель продолжал улыбаться. Он и не помышлял улетать без Лучано. Они уже много лет работали вместе и исколесили почти весь земной шар.

– Ещё я хочу взять наших ребят, ― сказал Лучано, имея в виду танцоров.

– Уверен, это лишнее, ― возразил Мигель. ― Он же пишет, что я буду обеспечен всем.

– Плевать на то, что он пишет. Ты самодостаточная звезда и имеешь право на любой каприз, ― заявил Лучано.

– Я никогда не капризничаю, и ты знаешь об этом, ― спокойно ответил Мигель.

– Знаю˗знаю, ты у нас идеальный! ― саркастически произнёс коротышка -продюсер. ― Но позволь мне внести в твой безупречный имидж немного звёздной болезни.

– Делай, что хочешь, ― отмахнулся Мигель, почувствовав, что, пока разговаривал с Лучано, потерял приятное ощущение от сна.

– Тогда я от твоего имени вступаю в переговоры, а ты не отвлекайся на пустяки и пиши свои песни, ― сказал продюсер и, насвистывая, направился к выходу.

Через месяц после запроса в Венесуэлу Анне позвонил Михаил Леонидович.

– Пришёл положительный ответ от Мигеля Мартинеса, ― сообщил он новость и, немного замявшись, добавил: ― Но у него есть некоторые условия.

– Какие? ― спросила Анна, прислушиваясь к учащённым ударам своего взволнованного сердца.

– Во -первых, он сможет приехать только через полтора года; во-вторых, он хочет взять с собой своего продюсера и группу танцоров. Вы понимаете, насколько это увеличит смету? ― осторожно спросил Михаил Леонидович, не зная, как клиентка воспримет дополнительные расходы.

– Я согласна, ― не раздумывая, ответила Анна, чем сильно удивила продюсера.

Положив трубку, она подошла к тумбочке и взяла фото Мигеля.

– Ещё целых полтора года, ― произнесла она, вглядываясь в изображение. Потом тяжело вздохнула и добавила: ― Что ж, я потерплю, ведь я ждала тебя дольше…

Следующие полтора года жизнь Анны была слишком насыщенна, чтобы в ней осталось место для тоски по Мигелю. Всё это время она не только разрабатывала программу для певца, но и строила свой дом. Также Анна занялась поиском потомков Филиппе и с периодичностью в месяц отправляла запросы в Алтайский край. Она считала, что с её стороны будет весьма неприлично одной пользоваться состоянием Филиппе, тем более что оно, благодаря удачным сделкам и вложениям, постоянно росло. Ни одного ответа на её запросы пока не было, но Анна не отчаивалась. Она точно знала, что найдёт утерянную родовую нить покойного мужа.

– Ничего -ничего, ― говорила она себе, ― если мне не ответят, я сама поеду на их поиски.

Вот только свободного времени у Анны пока не было. Она улетела домой в Алматы и встретилась с дочерью, зятем и её обожаемым Данилкой. Мальчику было уже почти пять лет, и он заметно подрос.

– Данька! ― радостно закричала Анна, раскинув руки для объятий.

Мальчуган, который, казалось, не должен был помнить бабушку, побежал к ней навстречу и крепко обнял.

– Родной мой, как я по тебе скучала, ― прошептала Анна, прижимая внука к себе.

– Я тоже, ― откликнулся Даниил.

– Неужели ты помнил обо мне всё это время? ― удивилась Анна, заглядывая в большие глаза ребёнка.

– У меня есть твоя фотография.

Анна была на седьмом небе от счастья! На свете была душа, которая любила её по -настоящему.

Разговор между дочерью и Анной состоялся поздним вечером в квартире Татьяны и Дмитрия. Дочь, недовольная долгим отсутствием матери, была более чем сдержанна.

– Я понимаю, ты обижена на меня, но я приехала с предложением, и, надеюсь, ты мне не откажешь, ― сказала Анна.

– С предложением? ― хмыкнула Таня, даже не взглянув на мать.

– Сейчас я живу в Москве и хочу, чтобы вы переехали поближе ко мне. Там вы сможете выбрать любое жильё, и я оплачу его, ― с волнением сказала Анна.

Татьяна соизволила посмотреть на мать, при этом изобразив на лице удивление.

– Ты так разбогатела на своих заработках, что можешь позволить жильё в Москве не только для себя, но и для нас? ― с сарказмом спросила она.

Анна растерялась. Она и не предполагала, что Татьяна до такой степени окажется чужой, будто и не дочь вовсе.

– Если тебя устроит такой ответ, то да, ― ответила она, начиная чувствовать гнев, поднимающийся в душе.