Антонина Дельвиг - Когда позовет смерть

Но, конечно, и получаса не прошло, как она добралась до черной решетчатой калитки в каменной стене, окружающей виллу. Рядом высились внушительные чугунные ворота с добротной медной табличкой, на которой выгравировано название, засыпанная гравием подъездная дорога, изогнувшись серой змеей, уходит куда-то в лес. Следующие полчаса Маруся провела, опершись о стену, наблюдая окрестности – не хотелось являться раньше времени, а окрестности таковы, что смотреть на них вполне можно и часами.

Наконец посчитав, что пора, она надавила на медную пуговку звонка. В кронах деревьев по-прежнему мягко шелестел ветер, перебирая длинными кедровыми иголками, и никакой звук не нарушил тишины. Прошла минута, другая, Маша совсем уже собралась позвонить еще раз, когда послышались шаги, и из-за аккуратно остриженных кустов метрах в тридцати от ворот вынырнул невысокий смуглый человек в линялом комбинезоне с секатором в руке.

– Открыто, открыто, – издали крикнул он, но все же подошел к калитке, чтобы распахнуть ее перед гостьей. – У нас на день не запирают, – пояснил он. – Тут спокойно. Идите прямо, не сворачивая… да увидите там. Она на веранде.

Дом вблизи показался громадным. Сложенный из светлого камня, с каменными колоннадами и узкими стрельчатыми окошками, он, казалось, выплыл из восточной сказки. Особняк мог стоять здесь и сотню лет, но, скорее всего, выстроен был примерно тогда же когда и отель; маленькие островки подобные Ялосу раньше были практически необитаемы – вплоть до туристического бума, который случился в семидесятые. Отель же был совсем новым, судя по архитектуре и продуманной планировке, не старше пятнадцати лет: раньше сплошь строили многоэтажные надолбы из бетона и стекла, и только потом спохватились, увидели, насколько те уродует пейзаж, но не взрывать же их все теперь, этих уродов, деньги закопаны, остается лишь ждать, пока они сами скончаются от старости. Так вот, здесь все было не так – курорт строили по уму. Вилла же вообще больше походила на дворец.

Пройдя по каменным плитам, устилавшим землю вокруг дома, Маруся оказалась у широкой лестницы, ведущей на обширную открытую веранду, скорей даже, балкон – скала здесь резко обрывалась вниз к морю, и балкон нависал над пустотой.

Хозяйка виллы, сидевшая в кресле у самой балюстрады, приветственно помахала ей рукой. Добравшись доверху, Маша судорожно вцепилась в перила: мало того, что она задохнулась от десятка крутых ступеней, перед ней внезапно распахнулась сияющая голубая бездна, от чего немедленно закружилась голова.

– Производит впечатление, а? – хмыкнула Жули, приближаясь к гостье; ветер трепал ее рыжие волосы и надувал свободное, цвета светлой охры шелковое платье. – Я хотела, чтобы ты увидела мою собственную пропасть. И еще кое-что тебе покажу, а потом пойдем во внутренний дворик, там тихо.

Она подхватила Марусю под руку и потащила в дальний конец веранды. С этой стороны открывался вид на склон горы. Деревьев здесь не росло, зато земля была буквально устлана пестрым ковром цветов: диких орхидей, пионов и цикламенов. У Маши снова дух перехватило: теперь не от высоты – от красоты. Такого, она, пожалуй, еще не видела.

– Роскошь, правда? – Жюли явно осталась довольна реакцией гостьи. – Представляешь, у меня тут одних только орхидей больше двадцати видов! А вон тот ползучий кустарник, усыпанный розовыми цветочками, это эбенус, встречается только на Крите и ближайших островах, больше нигде. Личный заповедник! – она легко вздохнула, – Но, уже буквально через месяц ничего этого не увидишь… А летом тут вообще останется только каменистая земля да клочки жухлой травы. Сейчас-то в это даже не верится. Без полива ни черта тут не растет, слишком жарко, а дождей практически не бывает. Ну, пойдем.

Маша поспешила за хозяйкой. Тяжелые серебряные украшения Жули позванивали в такт ее шагам, под длинным расшитым охряным шелком платьем мелькали черные шелковые же шальвары – одета та была подстать восточному дворцу, в котором жила. Пройдя по крытому переходу, они оказались во внутреннем дворике. Здесь, действительно, было тихо. Не слышно стало ни ветра, ни дыхания моря – эти звуки как отрезало, и из образовавшейся тишины выплыло, усиливаясь, журчание воды, пенно клокочущей в резном фонтане посередине. Колонны поддерживали неширокую галерею, по периметру опоясывающую стены на уровне второго этажа, – снизу туда вела ажурная каменная лестница. В полу, выложенном массивными плитами, оставлены большие прогалы с землей – здесь растут невысокие, метра в два всего, апельсиновые и лимонные деревья, сплошь усыпанные золотистыми плодами.