Леонид Аронов - Мне не надо другого

– Вот такие у меня чёрные дела. Ты, Инга, молодец: избегаешь подобных ситуаций. А я… – У Дегтярёвой навернулись слёзы. Катя так и не сказала, кем же теперь кажется она самой себе.

Промелькнули вечера отдыха, школьные предметные контрольные работы и олимпиады, соревнования по футболу и волейболу. В старших классах выставили оценки за полугодие. В одиннадцатом классе только у Инги Ильиной были одни пятёрки. Она уверенно шла на золотую медаль. Несколько человек пока претендовали на серебряные медали.

На школьном новогоднем бале-маскараде замечательно повеселились, много фотографировались у ёлки.

На зимних каникулах Инга от школы участвовала в областной олимпиаде по математике и довольно успешно.

Началась третья четверть, самая длинная. Окрепли морозы. Падал снег. В середине февраля было запланировано очередное родительское собрание. Пришли мамы или папы всех двадцати пяти учеников. Классный руководитель по такому случаю явился в парадном тёмно-синем костюме. Он, стоя у своего стола, дождался тишины и загадочно, медленно заговорил:

– У нас имеется один ученик, который твёрдо давно поставил перед собой цель и претворяет её в жизнь, усиленно готовится к экзаменам и с начальных классов укрепляет своё здоровье…

Родители оживились: «Кто?! Кто?»

Учитель медленно, загадочно продолжал:

– Этот ученик прочитал много художественной и научно-популярной литературы. Он активно участвует в общественной жизни, не пропустил ни одно соревнование…

Родители гадали: кто этот ученик? Некоторые ожидали, что Виктор Дмитриевич назовёт имя его ребёнка. Классный руководитель медленно, чётко произнёс:

– Этот ученик – девочка, Инга Ильина!

По классу прокатился шум возмущения.

Несмотря на большой педагогический стаж, Поляков не мог даже предположить, что чистосердечная похвала Инге у одноклассников и их родителей возбудит к ней мучительную зависть, которая, в свою очередь, породит жгучую ненависть. Конечно, были и другие выпускники, которых он похвалил, но не с таким пылом-жаром, не так горячо, как Ингу, а соразмерно заслугам, потому что Ильина значительно выделялась не только среди своих одноклассников, но и во всей школе.

Виктор Дмитриевич заметил нездоровую ситуацию в коллективе своих учеников после злополучного родительского собрания и решил наблюдать и не торопить события.

На следующее утро, немного отдохнув после работы, Ильина прибыла в школу. В классе её встретила гробовая тишина. Суслов встал и демонстративно пересел за другой стол. Инга удивлённо присела на своё место, положила сумку на стол и ещё больше удивилась: окантовка столешницы оказалась натёртой мелом. Отличница достала листок бумаги, отряхнула от мела рукава и само платье. Тут новая неприятность: на стул была положена жвачка. Отдирая этот «деликатес» от платья, девушка непроизвольно оглянулась на одноклассников и вздрогнула, увидев их излучающие ненависть синие, голубые, карие, чёрные глаза. Сердце обдало холодком. В голове закрутился вопрос: «Почему?» Она не находила ответа, так как никому ничего плохого не сделала.

Несколько раз в день одноклассники делали Инге какие-нибудь пакости. Она не сердилась, молча наводила порядок в своих вещах. Если бы злилась, ругалась, то те, которые желали вывести её из себя, радовались бы своим проделкам. Её невозмутимое спокойствие бесило их, и завистники изощрялись в своих издевательствах над ней.

Вася Щеглов морозным тёмным вечером пришёл в условленное место, чтобы купить дозу наркотика. Человек в меховой курточке, прикрывая лицо капюшоном, ждал его. Не здороваясь, сердито спросил:

– Нашёл ещё клиентов? Напоминаю: если ты не будешь распространять товар, тебе не станем продавать дозу.

Вася заверил, что обязательно кого-нибудь уговорит попробовать, а для себя купил порцию вожделенного зелья.

Щеглов в состоянии наркотического опьянения вёл себя вызывающе, но никто не принимал против него решительных мер.

Наркоман преследовал Ильину. Угрожал расправой, требовал, чтобы она после уроков зашла к нему домой. Девушка с омерзением смотрела на его бледное лицо с красными глазами, на нервные движения синюшных рук и решительно отказалась подчиняться ему.

Была большая перемена. Инга пообедала в столовой и в коридоре третьего этажа смотрела в окно на заснеженный школьный двор. Никто к ней не подходил, все игнорировали её. Неожиданно рядом встала мрачная тихоня Тамара Тарасова. Ростом с семиклассницу, она всех сторонилась, всегда была угрюмой, никогда не улыбалась. Тарасова негромко заговорила: