Ирина Агапова - 12 моментов грусти. Книга 3. Каравелла всех надежд

– Ты же его сама спровадила! – с горечью напомнила ей Яна.

– Он не из тех, кого так легко спровадить. Он все равно делает по-своему. Вот скажи мне, ты что-нибудь про его семью знаешь? Кто его мать, отец, чем они занимаются? Ты же ничего про него не знаешь! Внешность – еще не все!

– Да, он ничего не рассказывает! И, кроме всего, появляется, как ясно солнышко, и я сразу обо всем на свете забываю. Мне абсолютно все равно, кто он и чем занимается. Я его принимаю таким, какой он есть, – и лицо ее просияло.

– Смотри, Яна, он тебя не оставляет в покое. В конце концов, надо знать, чем он зарабатывает на жизнь и кто его семья. Это как дважды два: каждая девушка должна знать эти вещи о своем парне. Может быть ему есть что скрывать?

Яна только пожала плечами и сделала вид, что не нашлась с ответом, хотя в душе понимала, что мама совершенно права.

– Ма, мне надо заниматься. Я все поняла.

И быстро укрылась в своей комнате.

_________

Роберт под вечер вернулся из Одессы. Усталость накопилась за долгий трудный день, ломило тело, впрочем, как всегда после таких поездок. Зайдя в дом, он с трудом разделся и в изнеможении опустился на табуретку. Мама подошла к нему и погладила его по голове, как в детстве. Он вздрогнул и прижал к губам ее загрубевшие от работы руки. Мать накормила его ужином, добрые усталые глаза смотрели на сына с тревогой и любовью, а натруженные руки со вздувшимися венами, нервно теребили фартук. Под этим взглядом он ощутил себя совсем маленьким, в душе все перевернулось, его захлестнула волна жалости и нежности к ней, и от этого чувства на глаза навернулись слезы.

– Спасибо, родная, – он обнял ее. Женщина погладила его шершавой ладонью по щекам.

– Иди отдохни, сыночек, – ему показалось, что мать украдкой смахнула слезинку.

Роберт заснул сразу, будто провалился в бездну. Ему снился сон, будто после неудачного побега из колонии, его схватили охранники и поволокли в карцер. Там его связали и приковали цепью к стене. Он не мог двигаться и еле сдерживал стоны обжигающей боли от врезавшихся в тело оков. Дверь открылась с противным гнетущим скрипом, полоснувшим его по нервам. В подвал, наклонившись, вошел Ворон. Со злобной усмешкой, уставившись на узника, он вдруг, неожиданно ударил того ногой в живот. Согнувшись, юноша упал на бетонный пол, а его мучитель начал с наслаждением, жестоко и методично избивать обессиленное тело плетью, пока не увидел, что пленник провалился в забытье.

Очнулся Роберт крепко-накрепко привязанным к кровати, с плотной повязкой на глазах. Рванулся что было мочи, пытаясь освободится, и услышал злой издевательский смех Ворона. Страх ледяными клещами сковал душу, дрожь сотрясла измученное тело, но не так от боли, как от беспомощности.

– Что будем с ним делать? – тихо спросил Ворон у своих невидимых соратников. И хор сиплых, сорванных голосов ответил ему:

– Пытать, пытать, пытать!

Едва не закричав от охватившего его ужаса, Роберт заскрежетал зубами и вдруг почувствовал, как ему на лоб начали падать редкие капли воды. Капля за каплей стекали по лицу и шее, разбиваясь о лоб. Звук их падения от еле различимого постепенно превращался в разрушительно-громовой, доводя до умопомрачения. «Это древняя китайская пытка водой», – промелькнула мысль в его воспаленном мозгу. Господи! Мука была невыносимой, сводила с ума и лишала воли. Почувствовав, что теряет рассудок, он подскочил от собственного крика.

Крик, показавшийся во сне таким громким, на самом деле был его стоном. С ноющим чувством под ложечкой Роберт сел на кровати и потер лицо руками. Страшно болела голова. Ночной кошмар частично перешел в реальность: снаружи по крыше и оконному стеклу барабанил косой дождь. Юноша с трудом поднялся и, шлепая босыми ногами, поплелся на кухню. Порылся в аптечке, нашел таблетку анальгина, запил водой. Посидел немного на кухне, прислушиваясь к шуму дождя, тиканью часов на стене, ночным мистическим скрипам половиц. Головная боль немного утихла и он вернулся в постель. Чтобы как-то отвлечься, Роберт предался мечтаньям о Яне и не заметил, как заснул снова.

Он не мог понять, то ли вокруг просто темно, то ли у него завязаны глаза, но это его совсем сейчас не тревожило. На уровне подсознания он понимал, что происходящее – всего лишь сон, но все было как будто по-настоящему. Теплые, скользящие вдоль его тела нежные руки, манящие губы, которые он горел желанием поцеловать. Лицо любимой было так близко, что чувствовалось ее дыхание. Роберт наклонился и прикоснулся к ней в поцелуе, с трепетом ощущая сладкий вкус ее губ. Она лежала под ним абсолютно нагая, распластав свои рыжие кудри по подушке. Странно, но он совершенно реально ощущал тепло и все изгибы ее тела. Желание овладело им столь сильно, что он слетел со всех тормозов и подчинился основному инстинкту. Вдруг он совершенно отчетливо услышал стон, вырвавшийся из ее груди. Все разорвалось внутри него. Роберт распахнул глаза, инстинктивно обведя комнату удивленным взглядом… Вздохнул.