Сандра Браун: Зависть

— Ты еще не готова? — В дверях кабинета показался Ной, одетый в новенький смокинг от Армани. Марис посмотрела на мужа и почувствовала горделивое волнение.

— Ты отлично выглядишь. Нет, что я говорю — не отлично, а просто превосходно. Великолепно. Блестяще.

Тут взгляд Марис упал на настольные часы, и она поняла, что совершенно забыла о времени. Они действительно опаздывали. Нервно пригладив волосы, она виновато улыбнулась.

— Извини, я что-то заработалась. Сейчас попробую быстро привести себя в порядок.

Ной, за которого Марис вышла почти два года тому назад, вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Бросив на стол профессиональный издательский журнал, он подошел сзади к креслу Марис и принялся умело разминать ей шею и плечи, которые — он знал — к вечеру буквально сводило от усталости.

— У тебя был тяжелый день, дорогая? — участливо спросил он.

— Не сказать чтобы очень тяжелый, — ответила Марис. — За весь день только одна встреча, и та была короткой. В основном я занималась тем, что разгребала авгиевы конюшни в своем кабинете. — И она указала на груду отвергнутых рукописей в мусорной корзине и около нее, которые ожидали прихода уборщиц.

— Ты читала всю эту дребедень? — удивился Ной. — Господи, Марис, ну зачем это тебе?! Ведь «Мадерли-пресс» не имеет дела с рукописями, которые поступают не через агентов, — это официальная издательская политика, и…

— Я знаю, но, коль скоро я сама и есть Мадерли, я имею право иногда нарушать правила. Особенно если мне этого хочется.

— Похоже, я женился на анархистке, которая не признает установленного порядка, — шутливо сказал Ной, наклоняясь, чтобы поцеловать Марис в шею. — Но если уж ты планируешь вооруженное восстание или революцию, не лучше ли избрать для этого какую-нибудь благую цель — например, повышение продаваемости наших тиражей или снижение издательских расходов? Лично мне кажется, не стоит бунтовать только ради того, чтобы старший вице-президент компании официально получил право тратить время на ерунду.

— Старший вице-президент… — повторила Марис. — Омерзительное название! Когда я его слышу, мне представляется пожилая редакционная тетка, у которой во рту мятные таблетки от кашля и которая носит с деловым костюмом кроссовки, чтобы не уставали ноги.

— А вот и нет! — рассмеялся Ной. — Вице-президент издательского дома — это молодая, дерзкая, успешная женщина, похожая на тебя. И которая, к сожалению, как и ты, слишком много работает.

— Ты забыл добавить — умная и сексуальная, — с усмешкой уточнила Марис.

— Это само собой разумеется, — ответил Ной. — И вообще, перестань, пожалуйста, уводить разговор в сторону. Ответь прямо — какой смысл самой копаться в этой графоманской ерунде, когда существуют литературные агенты и агентства? На худой конец, эту работенку можно было бы поручить кому-то из младших редакторов. Результат будет тот же, но тогда, по крайней мере, тебя не будет мучить совесть…

— Отец учил меня относиться с уважением к каждому, кто пытается писать, — даже к графоманам, — возразила Марис. — Если бог не наградил кого-то талантом, одни их усилия заслуживают того, чтобы кто-то уделил им хотя бы немного внимания.

— Вот я и говорю, что младшие редакторы могли бы… Впрочем, я, пожалуй, не стану развивать эту мысль — ведь так можно дойти до черт знает чего!

— До чего же?

Ной заговорщически оглянулся на дверь и, понизив голос, сказал:

— До критики самого Дэниэла Мадерли, самого уважаемого человека не только в нашем издательстве, но и во всей книгоиздательской индустрии!

Марис только головой покачала. Несмотря на все аргументы Ноя, она собиралась и дальше просматривать присланные рукописи. Марис считала, что не имеет права поступаться принципами, на которых столетие назад создавался издательский дом «Мадерли-пресс». Что касалось Ноя, то он мог смеяться над ними сколько угодно хотя бы потому, что не носил фамилии Мадерли. Он принадлежал к семье благодаря узам брака, а не по крови, и иногда это обстоятельство давало себя знать. Во всяком случае, только этим Марис могла объяснить его прохладное отношение к традициям.

В жилах же исконных Мадерли, несомненно, текла не кровь, а чернила и типографская краска. Так, во всяком случае, можно было подумать, поскольку вся история семьи была связана с книгоизданием. И основой их успеха на этом поприще были как раз уважение к любому написанному слову и к писательскому труду.

— Кстати, взгляни на сигнальный экземпляр, — сказал Ной. Марис взяла со стола журнал, который он принес с собой, и открыла на заложенной странице.