Линда Бериашвили - Страницы возрождения души

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся он, и они, встав с лавочки, пошли в сторону студии.

X

Деймон шел по улице. Мелкий дождь противно мелкими каплями бил по лицу. Настало время. Пора попробовать восстановить отношения хоть с кем-то из родственников. Вот он тот самый домик. Он помедлил, прежде чем подойти к нему ближе.

Перед глазами пронеслись воспоминания детства. Как он приезжал сюда на лето, и они разговаривали вечерами с бабушкой, а потом он гладил ее старую кошку Бети, а на ночь бабушка всегда приносила стакан молока. Деймон вздохнул и подошел к входу. Нажал на звонок и стал ждать. Прошло пару минут. Открыла дверь пожилая женщина старше шестидесяти на вид с седыми волосами, и громко ахнула в изумлении, положив руку на сердце, как будто перед ней стоял призрак. Деймон приготовился к самому худшему, собираясь извиниться и покинуть территорию, и опустил глаза. – Джонатан! – воскликнула женщина удивленным голосом, – Это правда ты? – спросила она, не веря своим глазам. Деймон посмотрел на нее виноватым взглядом, но не знал, что сказать. – Джонатан, – она взяла его за руку, – Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. Парень удивленно взглянул на нее. – Я не ожидал, что ты захочешь со мной разговаривать. – Дорогой мой, – она обняла его, – Я так скучала, ты же мой любимый и единственный внук, как я могу не хотеть с тобой разговаривать? Я так ждала тебя. Деймон крепко обнял эту женщину, закрыв глаза.

– Прости меня, бабушка, прости, пожалуйста. – Я не держу на тебя зла, заходи в дом, милый, пойдем, скорей, не надо мокнуть на улице. Деймон зашел внутрь. Все, так же, как и он помнил. У камина кресло-качалка, на котором лежала кошка и с недовольным взглядом взирала на тех, кто нарушил ее покой, рядом столик, на нем клубок синих ниток со спицами.

Бабушка провела его на кухню – Садись, я накормлю тебя, ты, наверное, голоден, – сказала она и открыла холодильник, доставая кастрюлю.

Деймону было неловко и стыдно, что он так вел себя, что не приезжал. Он не находил слов для своего оправдания. Не находил никаких слов. Бабушка села рядом с ним за стол, поставив еду греться в микроволновку. – Ну, расскажи, как ты? Деймон пожал плечами. – Я не знаю… Бабушка протянула руку через стол и накрыла ладонью руку парня.

– Джонатан, ты всегда можешь приехать ко мне, а хочешь, живи здесь, я буду только рада. Мне так не хватало тебя.

– Мне нет оправдания, бабушка, – произнес Деймон, опустив глаза. – Каждый человек имеет право на ошибку. Но если споткнулся, нужно встать и идти дальше.

– Слишком много дров я наломал. Не уверен, что можно все исправить. Меня ненавидят все и я этого заслужил. – Тебе так кажется. Мы все очень любим тебя. Еще не поздно все изменить, начать все сначала. Никогда не поздно, Джонатан. Ты надолго приехал? Парень пожал плечами. – Мои вещи в отеле. Я хотел пожить здесь некоторое время, попробовать начать новую жизнь… Бабушка удивленно посмотрела на него. – В отеле? – переспросила она. – Я два дня назад приехал. Не думал, что ты примешь меня. И не знал, что сказать, когда приду. Собирался с мыслями. Неожиданно решился дома, сразу приехал, но ничего не обдумал. – Привози вещи сюда. Для меня твой визит большой праздник. Покушай и съезди за вещами, а я приготовлю праздничный ужин к вечеру. Деймон улыбнулся. С его души свалился груз. Он чувствовал, что еще не все потеряно, что можно все исправить. Можно стать другим человеком.

«Дорогой дневник! Нет никого ближе родственников. Людей, которые тебя так любят. Мы не можем предугадать час, когда их не станет, но можем ценить их, пока они рядом с нами. Потому что потом будет поздно. Самое страшное, быть рядом, держать за руку, видеть, как угасают краски жизни в глазах любимого человека, и быть не в состоянии помочь. Когда он спрашивает, умрет ли, качать головой, и врать, что будет жить, держа в груди истерику, чтобы он не заметил. А затем, выходить из комнаты, падать на пол, закрывать рот подушкой и кричать. Кричать оттого, что видишь боль, что ты такой бессильный. Я никогда не забуду этого, а эти страшные картины так хочется стереть. Я не стану как прежде уже. Понимаю, осталось совсем не долго. Не могу смотреть, как он мучается, цепляется за жизнь из последних сил. Не могу слушать, как он говорит, что любит, гладит по щеке, целует руки и за все благодарит. Я отдала бы все, что у меня есть, лишь бы предотвратить это. И тех, кто рядом буду ценить, пока не поздно…