Татьяна Володина - Сестра Смерти. Часть первая. С ног на голову

– Знаете, Олимпия, – сказал он, – сейчас такое время, когда умные и активные люди очень ценятся. Но, к сожалению, отсутствие у Вас не только высшего, но даже среднего специального образования не дает мне возможности продвигать Вас по карьерной лестнице. А я считаю, что для издательства Вы можете принести большую пользу, поскольку работаете у нас давно, знаете всю нашу кухню изнутри и умеете замечать ее плюсы и минусы.

Девушка покраснела и не придумала, что ответить.

– Подумайте над моим предложением, Олимпия, – продолжил мужчина. – Вам совершенно необходимо высшее образование. Со своей стороны могу пообещать Вам поддержку во время сессий, в том числе материальную, если понадобится.

Лима смущенно поблагодарила и выбежала из кабинета, едва не забыв папку с документами на столе у шефа. Она не знала, что и думать. Через несколько дней она пришла к Владимиру Валерьевичу и сообщила, что выбрала и вуз, и специальность.

Теперь, два года спустя, она закончила второй курс факультета управления по специальности менеджмент и честно отдыхала от праведных трудов. Одновременно работать и учиться оказалось непросто, но в целом интересно, так что жаловаться ей было не на что, тем более что шеф подсуетился и нашел для нее людей, которые помогли поступить на бюджетное место. Денег на обучение она не тратила.

Проснувшись и лежа в постели с закрытыми глазами, понимая, что сегодня выходной и никуда спешить не нужно, девушка думала, отчего бы это вдруг ей приснился такой странный сон. Снилось ей в эту ночь, что она пила чай на своей кухне. На небольшом обеденном столе у окна стоял большой пузатый чайник, из носика которого струился ароматный пар. В нем в крутом кипятке настаивался крупнолистовой черный чай, смешанный с лепестками розы, ягодами шиповника и земляники. Пахло изумительно, как в летнем лесу, – так, что слюнки текли. На небольшой тарелочке были аккуратно разложены тонко нарезанная колбаса и ломтики сыра. Рядом стояла плетеная корзинка, в которой на белой салфетке ждали своего часа кусочки серого и белого хлеба. Возле самого чайника стояла тонкая розетка, просвечивающая густым янтарем свежего меда.

Однако за столом она была не одна. На другой его стороне, освобожденной от приборов, стояла на крепкой шее черноволосая мужская голова, которую она осторожно, с ложечки, поила свежезаваренным чаем. От еды необычный гость отказался, сказав лишь, что есть не может и не хочет, а вот горячего и ароматного попьет с удовольствием. Так что она поила его и в перерывах прикладывалась к своей чашке и таскала с тарелки колбасу и сыр. Они почти не разговаривали, перекидываясь лишь репликами, касающимися непосредственно чаепития. И Лима отчего-то совсем не нервничала, словно такое времяпрепровождение было для нее в порядке вещей, – с аппетитом ела, пила вкусный свежий чай, поила гостя и даже, кажется улыбалась.

Когда с чаем было покончено, она убрала все со стола и понесла голову обеими руками в комнату, где уложила на мягкое бескаркасное кресло. Это кресло сшила ей мама на новоселье, найдя интересную и необычную штуку то ли в каком-то иностранном каталоге, то ли в сериале. И Лима его очень любила, в нем очень удобно было читать. Голова тоже оценила комфорт и устроилась в выемке кресла, устало закрыв глаза. Лима тоже улеглась, выключив свет, и пожелала своему гостю спокойной ночи. Уже засыпая, она услышала тихий глубокий бас:

– Ты так и не сказала, как тебя зовут.

– Лима, – прошептала она так же тихо, даже не надеясь, что он услышит, и уже провалившись в сон.

– Лима, – прогудел рядом вкрадчивый бас, – я знаю, что ты уже не спишь. Доброе утро!

– Едрёна мать! – вскрикнула девушка, открывая глаза. На кресле лежала давешняя голова из сновидений. – Так ты настоящий! Это был не сон!

Тонкие губы на смуглом горбоносом лице изобразили вполне искреннюю грустную улыбку.

– Поверь, я бы обрадовался больше всех, если бы это бы всего лишь сон, – снова пробасила голова. – Но, увы, это все на самом деле.

Девушка, не успев оправиться от удивления, автоматически скинула ноги с дивана и почесала макушку сквозь спутанные со сна волосы.

– Извини, – сказала она. – Я действительно думала, что мне все это привиделось. Доброе утро.

Голова покрутилась в кресле, видимо, пытаясь найти удобное положение.

– Я вспомнил, как меня зовут. – Бас с ярко выраженным кавказским акцентом прозвучал так глубоко, что по коже девушки побежали мурашки. – Я Самад.