Екатерина Кариди: Переспать назло. Мертвая петля.

О том, что сейчас узнает Ариша, Нина Степановна никогда не рассказывала никому. Она ведь встречалась с Артемом тогда в 2015, несколько лет назад. Еще муж покойный Юрий Валерьевич был жив тогда.

А дело было так.

После тех контактов с бывшей женой Артема, Нина Степановна неделю переваривала то, что от нее узнала. Металась душой, не зная, что делать.

А муж-то Юрий наблюдал эти метания. Если честно, то ему в первый раз стало страшно, но он ни слова не сказал, ничем не выдал ни того, что знает, ни того, что чувствует.

Не выдержала ведь. Поехала.

Вот он тот же подъезд. И лестница на девятый этаж. Только в этот раз Нина поехала на лифте. Потому что теперь она весила на тридцать кг больше, по ступенькам не поскачешь, как раньше. Зато совсем как раньше страшно было нажать кнопку звонка.

Открыла мать Артема Любовь Викторовна, совсем старенькая, Нину она не узнала. Но разрешила подождать, пока придет Артем. Удивительно, все повторилось почти как в тот день, только прошло с тех пор почти… сорок лет с небольшим.

Так же открылась дверь, он пришел с работы, так же точно сбилось дыхание, и встал ком в груди у Нины от волнения. Он сделал вид, что не узнал ее. Так, во всяком случае, он сказал:

— Много разных Нин было в моей жизни, — и пошел к себе в комнату.

Только Нина давно уже не была той девочкой, которую легко было задеть. Хотя… ему и сейчас удалось ее задеть и ранить. Разговор получился эмоциональный. Она просто прорвалась в его комнату, где мужчина хотел укрыться от нее, и высказала все.

Сначала он молчал.

А потом вдруг резко вылепил:

— Ты обещала мне! Ты обещала мне ждать до 23! Ты обещала.

Нина осеклась, она, честно говоря, забыла об этом обещании, да и чего было о нем помнить, если еще в 21 поняла, что безразлична ему. Но, с другой стороны… если бы она была ему безразлична…

Они еще долго перебрасывались упреками, кто и когда кого не понял. Отрицали. И становилось только понятнее, что они и тогда друг друга не понимали, да, в общем-то, не понимают и сейчас. Нина засобиралась уходить, он вызвался провожать ее.

По дороге этот разговор продолжился. Немного успокоились.

Нина рассказала про свою жизнь, он про свою. Но ничего особо нового он ей не сказал. Когда узнал, что она сына назвала Артемом, в его честь, отвернулся. Сник. Невнятно пробормотал, Нина с трудом разобрала:

— И на меня не похож…

— Да, похож на меня в двадцать лет.

Он зачем-то поинтересовался возрастом ее сына и дальше все больше молчал. Нина тоже молчала, теперь, когда волнение от встречи прошло, она рассматривала его. Усох, постарел как-то, ее Юра даже лучше выглядит. Но в остальном, Артем все еще оставался более интересным собеседником.

Пока ждали транспорта, она все-таки не утерпела и задала свой вопрос, как он тогда к ней относился. Что он мог ответить… Артем ответил, что нормально.

— Значит, я любила тебя без взаимности?

На что он проворчал в ответ:

— У меня ни к кому взаимности не было.

— Что ж правильно я сделала, что выбрала тогда Юру.

А вот это его задело, Артем завозился, закурил нервно, но промолчал.

А вот черта с два он увильнет от ответа сейчас! Все это сильно задело и Нину.

— Получается, я тебя не привлекала тогда? Совершенно не привлекала?! Скажи! — яростно зашипела она.

И тут наклонился и сказал:

— От меня взрыва эмоций не жди. Я не женщина, — повернулся и ушел.

Вот, казалось бы, можно и ставить точку.

Увидела, поговорила, сравнила, убедилась, что выбрала правильно. Муж просто орел на его фоне. Успокоилась.

Но…

Непонятное послевкусие от последней встречи, душевное смятение, и вместе с тем, удовлетворение. Но додумывать дальше ей не хотелось. Не сейчас. Сейчас Нина ехала домой.

А он добрел до дома. Некоторое время стоял перед подъездом, курил. Потом поднялся на девятый этаж, открыл дверь своим ключом, прошел к себе в комнату. И как был в одежде, завалился на кровать. И так и пролежал, упершись взглядом в стену и поджав к животу колени.

Нина. Опять. Ее внезапное появление выбило его из колеи. И первой реакцией, защитной реакцией было отгородиться, сделать вид, что не узнал. Но она всегда могла его достать, от нее не отгородиться. И она его в очередной раз достала.

Мужчина ел себя поедом. Каким он ей показался? Осознавал, что жалким. Он бы и сам показался себе жалким. На минуту представил себе ее мужа, она о нем так говорила…

Хотелось злиться. На нее, за то… за все! На мужа ее этого…