Анна Сырбу - С корабля на бал, или Отпуск с изюминкой

– Боже мой, Гейл, что у тебя за сравнения! – возмутилась Сьюзан.

– Прости, не хотела расстроить тебя еще больше, – извинилась Гейл. – У меня все не идет из головы внешний вид этих бродяг, в наше время грабители так не выглядят.

– Ну, в Англии, может быть, и не выглядят, а на Кубе именно так они и выглядят, ты же не знаешь, – не согласилась с подругой Сью.

– Ты хочешь сказать, что на Кубе разбойники выглядят, как точные копии пиратов XVIII века? – уточнила Гейл.

– Пираты?! – услышав только одно слово из всего сказанного, прокричала неожиданно для себя Сьюзан.

Сзади раздался смех Фила и Джексона, а потом до них донесся голос квартирмейстера:

– Старина, Фил, кажется, до леди только что дошло, что они попали в лапы пиратов Атлантики и Карибского моря.

Девушки переглянулись и нервно сглотнули.

– Детка, нас ждет незабываемый отдых среди кучки психопатов, возомнивших себя пиратами Карибского моря, – только и нашлась, что ответить Гейл на испуганный взгляд подруги.

Вблизи «Королевская Удача» выглядела еще более величественно и грандиозно. Подругам еще никогда не доводилось видеть таких кораблей, а тем более бывать на них.

– Ты знаешь, такое ощущение, что я попала на съемочную площадку фильма «Пираты Карибского моря», – прошептала Сьюзан.

– И не говори, может, нас снимает скрытая камера? И потом весь отель дружно будет над нами угорать, – предположила Гейл.

Пляж был пустынным, не считая нескольких шлюпок, искусно замаскированных водорослями, травой и сосновыми ветками. Подтолкнув девушек к самой кромке воды, квартирмейстер с Филом столкнули одну лодку в воду и, долго не раздумывая, перебросили за борт девушек, которые от неожиданности вскрикнули.

– Можно поосторожнее, мы вам не мешки с углем, – возмутилась Сьюзан.

– Прошу прощения, леди, – отвесив низкий поклон и снимая треуголку, ответил с издевкой Джексон.

– И откуда столько театральной наигранности? – удивилась Гейл.

– Наш капитан обожает всякого рода зрелища и театральные эффекты, – налегая на весла, ответил Фил.

Расстояние между лодкой и кораблем с каждым гребком становилось все меньше. Вот уже лодка оказалась в тени корабля, и глухо стукнулась носом о борт.

– Джим, ты там заснул что ли?! – прокричал квартирмейстер, сложив ладони в виде рупора, – Дуралей! Зачем только взяли его с собой? Говорил, надо было оставить его на съедение акулам, проку от парня все равно никакого!

Не успел Джексон договорить свою «хвалебную» речь, как кто-то скинул сверху веревочную лестницу.

– То-то же, бездельник! – квартирмейстер развязал девушкам руки и подтолкнул к лестнице, – Фил, ты идешь первым, потом леди, и потом уж я.

Повторять дважды не пришлось, Фил мигом оказался на борту, вызвав бурю восторга у подруг, у которых подъем на борт занял значительно больше времени.

– Да, вы что, веревочную лестницу в глаза раньше не видели?! – чертыхался Джексон, маленький Джим задорно смеялся, а Фил старался изо всех сил помочь Сьюзан перекинуть ногу через толстый борт пиратского корабля.

– Представляете, видели! Но вот подниматься по ней раньше как-то не приходилось, – карабкаясь вслед за подругой и стараясь удержать равновесие, выпалила Гейл.

Когда все четверо оказались на палубе, Джим, утирая слезы от смеха, свернул лестницу, а дамы поправили футболки и съехавшие набекрень кепки. Квартирмейстер не переставал ругаться, а Фил то и дело опускал голову вниз, чтобы никто не видел, как он улыбается.

– И где же ваш капитан? – спросила Гейл, – Мне хочется как можно скорее покончить с этим недоразумением!

Джим, мальчик лет двенадцати, перестал смеяться и уставился в упор на смелую леди. Квартирмейстер только открыл рот, чтобы дать подобающий ответ, как за спинами всей честной компании, раздался низкий приятный баритон самого капитана.

– У кого-то появилось желание быть вздернутым на рее? Или отшибло память? Сколько раз можно повторять, никаких женщин на борту!!

Сьюзан вся съежилась, а Гейл такое явное ущемление женских прав возмутило до крайности. Развернувшись, она нос к носу встретилась с Черным Бартом. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти, выше пяти футов ростом, полноватый и очень смуглый, но с приятными чертами лица, украшением которого служили черные усы. Одет он был лучше тех, кого им уже пришлось увидеть. На нем были чулки, черные бриджи до колен, туфли с красивой пряжкой, белоснежная рубашка с жабо, сверху, несмотря на жару, ярко-красный камзол, на груди красовался великолепный крест, усыпанный алмазами, а на голове фетровая шляпа с пером, в тон камзолу. За широкий расшитый пояс были заткнуты два пистолета.