Марина Комарова - Сердце в клетке

Официант ещё ничего не принес, поэтому я не могу сделать вид, что поглощена едой или напитками. Только остается сидеть, будто кролик перед удавом, и смотреть ему в глаза.

Его, кажется, это всё забавляет. А меня начинает злить. И неожиданно я выдаю:

– Что вы от меня хотите?

– Твою девственность и отказ от отношений с кем бы то ни было, – отвечает Искандеров таким тоном, словно просит передать соль.

Дыхание перехватывает. Мысли путаются, а сердце подпрыгивает к горлу.

Пытаюсь успокоиться, делаю глубокий вдох. Мне показалось, просто показалось.

Искандеров с интересом наблюдает за мной. Перед нами ставят блюда, исходящие безумно манящими ароматами, и раскладывают приборы.

– Приятного аппетита, Лия, – улыбается он, и улыбка кажется оскалом хищника.

Но мне кусок не лезет в горло. Зато собеседнику явно по душе моя реакция. И, только после того, как он попробует мясо с травами, всё же обращает на меня внимание.

– Итак, слушай, – начинает Искандеров. – В своё время Аля поступила очень нехорошо.

Я невольно напрягаюсь, сжимаю вилку. Ещё чуть-чуть, и она выскользнет. Господи, когда успела взмокнуть ладонь?

Напряжение… Всё от нервов.

– Мы были парой, – говорит он как ни в чем не бывало. – Хотели пожениться после окончания университета. И открыть собственное дело. Мои родители кое-что имели. Могли помочь. Но я был молод и самоуверен, хотел всё сам.

Пауза. Едва слышное касание тарелки вилкой. Будто дает мне обдумать услышанное.

Я не знаю, правда, что именно надо обдумывать. Тётя Аля никогда не делилась подробностями своей личной жизни. Только отмахивалась и качала головой. Мол, что вспоминать былое, деточка. Жить надо сегодняшним днем. Никогда не оборачиваясь.

Но теперь кое-что стало ясно. Тётя Аля не смотрела назад, потому что боялась оставшегося за спиной искорёженного монстра, который носил имя «прошлое».

Мне становится не по себе от мысли, что я вот легко верю этому человеку. Ведь его я вижу второй раз в жизни. Но надо дослушать до конца. Что-то подсказывает: он не врёт.

– Однажды мы поссорились, – тем временем продолжает Искандеров. – Сильно, Лия. Не так, как могут ссориться влюблённые юнцы. Вернее, так думала она. Один дружок наплёл ей, что я встречаюсь с двумя. А сплю и вовсе не сосчитать с кем. Аля поверила.

На красивых губах Искандерова появляется улыбка. И я заледеневаю на месте, не в силах сделать ни вдоха, ни выдоха.

Этот человек – дьявол. Седой дьявол, не знающий жалости и сомнений. И хвала всем и сразу, что я не стою у него на пути.

– Как понимаешь, потом этот дружок не досчитался зубов и долго лежал в больнице. А Аля… сбежала, забрав наши общие накопления. Спряталась так, что я долго не мог найти.

По позвоночнику пробегает мороз. Я не хочу знать, что бы он с ней сделал, если бы нашёл сразу, как избил того парня.

Но тут же появляется внезапная мысль. А с чего я взяла, что что-то бы сделал?

Искандеров следит за моей реакцией.

– Все твои мысли у тебя на лице, Лия. Тебе надо будет поработать в плане актёрского мастерства, иначе каждый мужик будет знать, какого цвета на тебе белье.

Я вспыхиваю, но тут же слышу его смех. Хрипловатый, низкий, даже приятный. Но расслабляться нельзя.

– Не считай меня чудовищем, Лия, – резко говорит он. – Я не бью женщин. Не говоря уже о том, чтобы причинить вред любимой. А Алю я любил как последний дурак. Поначалу думал, что и правда не стоило так усердствовать с тем юношей. Но… знаешь ли, горячая кровь. Не люблю, когда лгут.

А вот тут я не верю. Искандеров ни капли не жалеет о том, что сделал тогда, много лет назад.

– Искал я её долго. Ровно до того момента, пока не узнал, что побитый был не просто другом, а парнем, с которым она мне изменяла.

И снова дьявольская улыбка.

Я комкаю в руках салфетку, даже не заметив, как её схватила. Но Искандеров на этот раз не делает мне замечаний.

– Да, Лия, я хотел её уничтожить. Не представляешь, сколько во мне было боли и ненависти. Меня посчитала предателем, но оказалось, что предавала она сама.

– И вы… – еле слышно шепчу я.

– Нет, – качает он головой. – Именно в это время умирает мой отец. Мне не до Али. Мы с ней встретились через двадцать лет. Она очень умело пряталась. Но когда увидел, что с ней сделала судьба, понял, что за меня давно отомщено.

Я молчу, в горле резко пересыхает. Начинаю есть салат, чтобы хоть что-то сделать. Искандеров явно имеет в виду гибель моей семьи. И об этом говорить не хочется.