Оксана Алексеева - Тёмные звери

На последнем слове Вероника взвизгнула, будто услышала подтверждение справедливости своего еще недавнего обращения к Насте. Она, вероятно, еще со вчерашнего дня так и висела на шее брата. Сама же Настя не стала его поправлять, а заозиралась по сторонам – парню понадобилась компания, а она из присутствующих самая молодая. Если не считать Наташки, которая теперь вылупилась на нее, тоже не понимая, что происходит. Почему же он не позвал заодно и ее? Или почему не обратился к друзьям, с которыми веселился три дня? Настя не придумала, что ответить, поэтому Артём отцепил от себя сестренку, подскочил к ней и утащил за руку из гостиной. Вслед им слышались разочарованные крики остальных, которые готовились к этому ужину часами, а гость не высидел за столом и сорока минут. Но громче всех вопила раздосадованная Вероника.

Почему Артём сбежал оттуда, Насте было понятно. За сутки уже устал притворяться и строить доброжелательную мину. Но зачем потащил заодно с собой и ее? Возможно, у него в самом деле были намерения на серьезный разговор. Именно поэтому Настя не стала корчить из себя великосветскую леди, а набрала номер матери и сообщила, что задержится. Та, само собой, начала сразу выспрашивать детали, поэтому Настя и место обозначила, и настойчиво потребовала не беспокоиться. Не особо рассчитывая на успех.

Артём притащил Настю в дорогой бар и усадил за стойку. Девушка не любила выпивать, но не спорила, когда бармен поставил перед ней бокал чего-то, заказанного Артёмом. Сам он тоже на алкоголь не налегал – похоже, виски ему был нужен только поддержания образа. Молчание затянулось, но Настя не торопила, понимая, что притащили ее сюда не просто чтобы посидеть рядом.

– Насть, – наконец-то начал Артём. – Я хотел бы поблагодарить тебя за Нику. Я говорю это искренне… – Настя повернулась к нему, чтобы поддержать улыбкой, но он тут же осек порыв: – Но и о твоём «классическом британском» я тоже говорил искренне.

Она решила на укол не реагировать. Это собрание посвящено Веронике – вероятно, Артём на самом деле обеспокоен судьбой сестры и потому решил узнать поближе ту, которая общается с ребенком чуть ли не больше всех остальных.

– Тебе не за что меня…

– Не скромничай! – без стеснения перебил он. – Скромность никому не идет. Ника стала намного спокойнее и тише – даже я это заметил, а уж отец бы по пунктам расписал, что конкретно в ней изменилось.

О мнении Александра Алексеевича Настя знала, но не считала похвалу полностью заслуженной. Об этом сказала и Артёму:

– Нет. Сама я изменила не так уж и много. Вероника становится взрослее, серьезнее… и учится лучше притворяться.

– Притворяться? – парень смотрел на собеседницу с интересом, ловя каждое слово.

– Притворяться, что внимание отца ей нужно не так сильно, как на самом деле, – пояснила Настя.

Артём грустно усмехнулся.

– Вот оно что. А он до сих пор прикрывается работой?

– Почему же прикрывается? Разве он мало работает?

– Много. Но это его выбор. Фирма не развалилась бы, не приедь он туда денек-другой. Для него работа уже давно стала прикрытием. От проблем. От собственных страхов. От непонимания, что делать с дочерью и как ей помочь. Он окружил Нику чужими людьми, чтобы они помогли решить ее проблемы. А сам он боится остаться с проблемами наедине. Поэтому и занят всегда. Понимаешь?

Настя заторможено кивнула. Теперь она понимала – Артём был полностью прав. И это объясняло восторг отца по поводу ее, Настиных, даже мелких побед. Сам он уже и отчаялся добиться хоть одной. Он и правда закрылся работой, как щитом, от того, с чем не справлялся. Но Александр Алексеевич не обманывал в этом Веронику или кого-то еще – он обманывался сам. И щит этот он использовал не только от неуправляемой дочери, но и от реальной жизни. Вечно занятому, ему было некогда думать о себе, о спутнице жизни или других вопросах, которые требовали бы серьезной переоценки событий из прошлого. Поэтому он и выбрал быть занятым вместо остального.

– В общем, спасибо тебе, – повторил Артём. – Только я хочу попросить тебя об одном – не исчезни из ее жизни так же внезапно, как появилась. Не сейчас, когда она через тебя учится смотреть на людей по-новому, дождись… когда у нее появятся друзья среди сверстников или другой человек.

– Я постараюсь, – искренне заверила Настя. Она это и без него знала, да и никогда не относилась к детям как к работе.

– Вот и хорошо! – Артём поднял виски и, когда Настя повторила жест, стукнул донышком о ее бокал. – Мне будет спокойнее, когда я вернусь в Майами.