Лилия Касмасова - Мой любимый репетитор

– Дождь! Подвезти тебя?

Каким милым оказался этот богач.

Велосипедист отрицательно покачал головой и крикнул:

– Не хочу опаздывать!

«Тут он абсолютно прав, – решила Валя. – Если не пенсию, то Новый Год я тут точно встречу».

Водитель мерседеса усмехнулся в ответ и снова сел в машину. Счастливчик-велосипедист махнул ему рукой, прощаясь, и поехал себе дальше. А дорогущий «мерседес» остался стоять где стоял. Валя вздохнула, поискала среди дисков нужный, вставила в проигрыватель, нажала кнопку. То, что надо. Как напоминание о солнце среди дождя – «Мамба италиана». Потом она снова опустила зеркало, достала из сумочки, что валялась на сиденье рядом, помаду, выкрутила алый столбик и начала подкрашивать губы.

3.

Левин свернул с проезжей части дороги на тротуар, проехал вдоль широких газонов, на которых проклевывалась первая зеленая травка, и остановился у большого крытого крыльца высотного здания.

Стоявший у дверей молодой охранник, завидев Левина, выпрямился, принял деловой вид.

Левин соскочил с велосипеда, закатил его на крыльцо.

Охранник шутливо приложил ладонь к козырьку синей форменной фуражки:

– Доброе утро, Евгений Петрович!

Левин усмехнулся:

– Здорово, Сережа, – и толкнул велосипед охраннику.

Тот поймал махину и откатил ее к стене.

Левин вошел в холл, на ходу снимая капюшон и расстегивая куртку. Кивнул старику-вахтеру, который сидел за столом недалеко от входа и сейчас читал газету:

– Приветствую, Семен Гаврилыч!

Старик поднял голову от газеты, улыбнулся:

– Наше вам с кисточкой!

Левин приостановился:

– Аида Рустэмовна пришла?

– Никак нет, – важно ответил старик. – Не прибыла ышшо.

Аида Рустэмовна была выпускающим редактором. И к тому же ответственным и шустрым работником. И к тому же женщиной весьма темпераментной и яркой. О выволочках, какие она устраивала подчиненным, ходили легенды. Сама она была аккуратисткой, весьма пунктуальной, никогда не опаздывала. Поэтому Левин удивился, что ее еще нет.

Но когда он прошел к лифту, он увидел ее в коридоре. Она стояла возле распахнутой двери и что-то говорила в комнату. Левин обернулся и крикнул вахтеру:

– Она уже здесь!

Гаврилыч отозвался невозмутимо, даже не отрываясь от чтения:

– Опять проскользнула незамеченной…

Левин усмехнулся. Не заметить Рустэмовну – с ее габаритами и голосом – было невозможно. Семен Гаврилыч часто что-то забывал или путал, но никогда и ни за что в этом не признавался.

Левин направился к выпускающему редактору. Она его увидела и крикнула в кабинет:

– А вот и он сам! – потом повернулась к нему: – Евгений Петрович! Что же с этим бараном Аверкиным делать?! Макет третьего тома никуда не годится! Все иллюстрации перепутал! Все не на месте!

– Что же делать – увольнять, – спокойно сказал Левин. – Макет у вас?

– У меня, – сказала Аида. – Идемте, полюбуетесь!

Левин вслед за ней зашел в ее офис. Иллюстрации третьего тома энциклопедии истории искусств и правда располагались так, будто сами расползлись по тексту, которой куда вздумалось. Одна из них даже рассмешила Левина: под репродукцией картины «Иван Царевич на сером волке» была подпись «Кадр из фильма “Иван Васильевич меняет профессию”».

– Чудно! – только и сказал на это Левин.

4.

Когда, решив проблемы с Аверкиным (пригрозив его уволить, если он еще раз будет делать работу в нетрезвом виде), минут через двадцать, Левин, с курткой в руках, снова подходил к лифтам, он услышал веселый голос Кирилла в холле:

– Здорово, Гаврилыч! Оборону держишь? Нарушителей не наблюдалось?

Вахтер ответил, тихо посмеиваясь:

– Никак нет. Все тихо… Галстук новый?

– Жена подарила! – ответил Кирилл.

– Красивый! – сказал старик и улыбнулся: – Оранже, надо же.

– Спасибо! – отозвался Кирилл, уже подходя к лифтам. Усмехнулся, глядя на Левина: – Ого! В кои веки вместе прибыли!

Левин нажал на кнопку вызова, сказал:

– Я уже оригинал-макет посмотрел.

– А! Аверкин?

– Угу.

Двери лифта разъехались, Левин и Кирилл зашли.

Левин хотел уже нажать кнопку, как услышал девичий голос:

– Подождите меня!

По холлу к ним, на ходу вытрясая мокрый зонтик, бежала красивая блондинка – на каблуках, в расстегнутом желтом плащике.

Левин застыл. Девушка все приближалась, а двери не закрывались – видимо, Кирилл их придержал. Она была очень симпатичная – правильные черты лица, длинные светлые волосы, приятная улыбка. Левин услышал, как Кирилл сказал ей: