Волга Муталиева - Лилии и Маяки

– Чем займемся? На море идти уже поздно, хочется поесть и подышать свежим воздухом.

– Кто сказал, что на море поздно?! – возбужденно и удивленно приподнял брови Хэм, выглянув из-за туалетной перегородки. – Непременно, сейчас же, тотчас же, как ты будешь готова, мы отправляемся исследовать округу, обойдем мелкие лавочки и накупим благовоний, заскочим в «Ликерный», нам нужны фрукты. Давай-давай, отрывай зад от кроватки и бегом собирайся!

Кэт поднялась и проследовала в так называемую ванную. Он достал из багажа голубую форму для льда в виде звездочек.

– И надень, пожалуйста, что-нибудь из вчерашних приобретений. А я пока налью воды для льда.

Полилась вода. Кэт прокричала недовольные междометья, так как вода в накопителе на крыше успела остыть и была довольно холодной. Кожа резко отреагировала проступившими пупырышками, но через полминуты привыкла к температуре. И все-то там за стенкой пенилось, пузырилось и текло стремительными струйками к стоку в бетонном полу под умывальником.

Хэм отворил дверь и впустил вечер на порог. Пока он размышлял, куда им пойти и предвкушал сытный ужин на пляже, пока нирдош потрескивал у него между пальцами, пока он машинально поглаживал ногой пузо Кутрапалыча, развалившегося у ножки кресла, пока слух улавливал тысячи обрывков диалогов и эпизодов звуков отдохнувших от дневного солнца жителей их хостела, вышла Кэт.

На ней была шапочка из конопли оливкового цвета, воздушная струящаяся ассимитричная блуза из шелка плотного оттенка хаки, обнажавшая одно плечо, и темно-зеленые мини-шорты. Из босоножек выглядывали очень красивые длинные пальчики с белым перламутровым покрытием на ногтях. Талию соблазнительно подчеркивал пояс винтажной кожи с грубой прострочкой, двумя карманами на кнопках, одним большим отделением для телефона и несколькими ремешками и карабинчиками. В ушах – большие металлические серьги-кольца, на лодыжке побрякивали крохотные колокольчики работы местного ювелира. Скулы ее блестели, в глазах играли чертята предвкушения и озорства, а кожа точеных стройных бедер отливала приятной ровной бронзой загара. Губы слегка тронул бесцветный блеск.

– Мы можем идти.

– Захвачу платок на случай ветра у воды, – пальцы пробежали по ее коленкам, губы поцеловали куда-то в область лопаток.

Взявшись за руки, они вышли за забор своего прибежища и кожей ощутили дуновение со стороны моря, их обдало жаром, и наступающая южная ночь приветливо приняла их в свое лоно. Песок и мелкие камушки попадали в сандалии и под резинки босоножек, встречные головные фонари европейских туристов ослепляли, пьяненький смех веселил и побуждал заговорщицки переглядываться и подмигивать. Кутрапалыч еще пару метров сопровождал влюбленных, потом увлекся интенсивным расчесыванием за ушами и отстал.

– Чего бы ты хотела?

– У меня дикий аппетит! Давай съедим акулу! И сами станем акулами! – придуривалась Кэтти, не отпуская руку Хэма.

Ее штормило любовное настроение: она то прижималась к его спине, то куталась в его руки, то обнимала за поясницу, то подстрекала призывающими толчками своего бедра о его, то висла на шее и не давала ему дышать, запечатывая рот горячими поцелуями. Вот так и шла эта парочка до самой пляжной полосы с кафешками, качаясь и слоняясь, смеясь и закусывая раскрасневшиеся губы.

– Давай посмотрим на витрину с рыбой, – предложил Хэм и направил взгляд к зазывале с прожектором. – Смотри, какие огромные крабы! А креветки!

Это было обычной процедурой. Зазывала освещал богатый разнообразный улов, аккуратно выложенный на ледяных глыбах. Зычно предлагал блюда и способы приготовления, сулил хорошие скидки и бонусные коктейли. И уже почти хватал за рубаху и вел к столику с мерцающими свечами поодаль от больших компаний, распевающих русские романсы да дымящих кальянами.

– Пойдем-пойдем! Отличное место и музыка приятная, такие хорошие креслица и уже очень хочется есть.

Официант молниеносно подал меню и затараторил на гоанском английском, предлагая детеныша акулы, запеченного целиком на углях в традиционных специях, с картофелем и овощным салатом.

– Да, мы хотели бы акулу. Такую, да, такого размера. А в салате будет лук? А чеснок? А заправка из чего?…

Кэтти изучала барное предложение, полностью доверяя выбор горячих блюд своему мужчине.

– Принесите, пожалуйста, «Индиан Прайд» с лаймом. А тебе?

– Виски со льдом.

По пляжу разливались интонации певицы Шаде, обволакивая акустической гитарой и скрипкой, набрасывая вуаль из печальных слов песни про невозможность любви: