Анна Романова - Последствия

– Твоя мама сильно расстроилась, когда узнала, что ты бросил учиться?

– Она не против музыки, и ей нравится все, что я делаю.

– Тебе повезло. Моя мама всегда была против танцев. Мы пришли.

Остановившись напротив подъезда, я взглянула на окно. Свет горел.

– Почему твоя мама против танцев?

– Может, потому что она немного стерва, – сказала я и засмеялась. – Ты наверное, удивлен тем, как я высказываюсь насчет своей матери?

– Нет, – сказал он. – Никогда не стремился осуждать кого-то за слова или за действия. Наверное, потому что меня это не касается.

– Может быть, я преувеличиваю. Наверное, из-за того, что сама не понимаю, чем ей не угодили танцы. Неужели мы пришли?

– Что это значит? Ты рада от меня отделаться?

– Ты же знаешь – все наоборот.

Он подошел ближе и поправил раскрывшийся на моей шее бордовый шарф.

– Что делаешь завтра? – прошептал Дин, осматривая меня при свете уличного фонаря.

– Обещала провести вечер с родителями.

– Родители, – с досадой произнес Дин.

– Да… Они приехали всего на неделю, и мне нужно побыть с ними.

– Хорошо, – согласился Дин. – Увидимся как-нибудь в другой раз.

– Запиши мой номер.

– Неужели я его получу? – с иронией произнес он, доставая свой телефон. – Я даже взволнован, как будто сейчас мне вручат музыкальную премию.

Из-за его насмешек я намеренно медленно диктовала номер. После этого он сказал:

– До встречи, красотка, – и поцеловал меня на прощание.

Я взбежала по лестнице и влетела домой, как ураган Катрина. На часах было за полночь, и Джен спала, но меня это не останавливало. Сняв обувь, я прошла и села на кровать.

– Джен, – сказала я. – Как ты можешь спать?

– Как и все люди, – ответила подруга, пошевелив одними губами.

Я потрясла ее за плечо, приводя в сознание.

– Ну проснись, Джен.

– Ну что? – сонными глазами она посмотрела на меня, явно недовольная ситуацией.

Тогда я стянула одеяло, оставив ее в шелковом пеньюаре.

– Джен, я влюбляюсь, – уверенно заявила я. – Я чувствую, со мной что-то происходит.

– Может, для начала разденешься? – спросила она.

Я сняла пальто и кинула его на пол.

– Ты вся красная, – Джен коснулась рукой моего лба.

– Я вся горю. Ты знаешь, когда он поцеловал меня, я была готова на все. Это просто безумие. Я не контролировала себя. Ты можешь себе это представить? Чтобы я…

– Подожди. Мы сейчас говорим о том парне-рокере? – уточнила Джен.

– Да, это Дин. Он, он такой… – я запнулась и посмотрела на Джен.

– Дыши, – сказала подруга.

– Такое ощущение, что мы знаем друг друга много лет, – продолжила я. – Он понимает меня, а я понимаю его. Его улыбка сводит меня с ума. Знаешь, она как кулон гипнотизера, завораживает. Я могу часами на нее смотреть.

– Ясно, – сказала Джен. – Может, тебе принести воды?

Я отрицательно покачала головой.

– Хорошо. Так что же было после поцелуя?

– Ничего. Он остановился.

– Значит, у парня серьезные намерения, – констатировала Джен, укрываясь одеялом.

– Думаешь?

– Ну, во-первых, он нашел тебя после первой встречи. Потратил свое время. Во-вторых, он не потащил тебя в постель при первой возможности и даже не намекал, как я понимаю. Скорее всего, он тоже слегка влюблен в тебя. Но я хочу, чтобы ты не забывала, что влюбленность не значит любовь и не всегда в нее перерастает.

– Ну спасибо, – сказала я.

– А у него длинные волосы? – спросила Джен.

– Нет.

– Ну он же рокер, – объяснила подруга. – Я подумала, что он должен быть с волосами до плеч и слегка засаленными.

– У него нормальная прическа. И у него есть татуировки. Одна большая на левой руке. А сегодня я заметила вторую, на правом предплечье, – надпись «Чувствуй жизнь». Еще он надевает на левое запястье красный и черный браслет, наверное, они что-то значат.

– Интересно, что у вас получится.

– Ты не представляешь, как мне интересно, – ответила я.

– Завтра уезжаете? – спросила я, застыв в дверях гостиничного номера родителей. – Но почему? У вас есть еще три дня.

– Мы решили, что большой город не для нас, – ответила мама, надевая сережки. – Мы устали.

– Да, дочка. Мы знаем, что тебе нравится здесь. Этот город твой, как будто ты родилась здесь. Но в нем нет места для нас.

– И мы понимаем, что ты стала взрослой. У тебя своя жизнь. Мы не хотим тебя отвлекать, – добавила мама.

– Вы меня не отвлекаете, – сказала я, садясь в кресло. – А как же билеты?

– Мы уже поменяли их. Завтра в час дня у нас поезд, – сказал папа, садясь на подлокотник кресла, и приобнял меня. – Приедешь к нам на Рождество.