Анна Романова - Последствия

– Нас ждет такси, – сказала я, забирая у мамы сумку. – Я не ожидала, что нас задержат.

– Ничего страшного, дочка, – сказал отец. – У нас было время посмотреть вокзал.

– Куда мы поедем? – поинтересовалась мама.

– Я по дороге вам все расскажу.

Когда мы подошли к такси, Дина там уже не было. Водитель помог сложить сумки в багажник машины. Отец сел спереди, а мама усаживалась на заднее сиденье. Воспользовавшись минуткой, я осмотрелась вокруг. Дин наблюдал за нами, облокотившись о колонну и засунув руки в карманы черных джинсов, на одном из которых висела небольшая металлическая цепь. Я улыбнулась ему, а он, приложив два пальца к виску, – отсалютовал мне.

– Сара? – крикнула мама. – Ты что там застыла, как статуя?

– Мне показалось, что я увидела знакомого, – садясь в машину, ответила я.

– Рассказывай, как ты здесь живешь.

– Она почти такая, как я ее себе представляла, – сказала мама, выходя из кухни. – Только чуть меньше.

Я посмотрела на Джен, которая сразу же мне улыбнулась. За многие годы нашей дружбы она привыкла к характеру моей матери.

– Очень уютная квартирка, – поддержал нас папа, и я его приобняла.

– Спасибо, – отозвалась Джен, доставая куртку из шкафа. – Мне нужно идти.

– На ночь глядя? – удивилась миссис Ренделл.

– У меня сегодня выступление. Всего хорошего.

Джен поцеловала их в щечки и, попрощавшись, ушла, оставив мою маму в полном недоумении.

– Ты тоже работаешь по ночам? – обратилась мама ко мне.

– Не доводилось, – непринужденно ответила я. – Может, чаю?

– Генри, ты это слышишь? – спросила она, проходя на кухню следом за мной.

– Я не глухой.

– Наша дочь танцует ночами. Где можно танцевать по ночам? В сомнительных местах и за сомнительные деньги, – ее голос прозвучал звонче, и мы с отцом понимали, что подразумевается под словом «сомнительные». Несмотря на ее прямолинейный характер, она все же старалась сохранить деликатность в некоторых вопросах, подбирая им соответствующие слова.

– Холли, не думаю, что Сара будет танцевать в таких местах.

– Значит, ты одобряешь ночные выступления?

Я протянула чашку чаю отцу, и он с благодарностью ее взял. Мама проигнорировала мой жест, и я поставила чашку на стол.

– Я ничего не одобряю и не поощряю. Считаю, что она достаточно взрослая, чтобы принимать решения по поводу своей работы, – папа старался меня защитить, и это всегда было чревато последствиями.

– И так всегда, – вспыхнула мама как спичка, которая коснулась огня. – Это из-за того, что ты не хочешь брать на себя ответственность. Всю нашу жизнь ты перекладывал ее на меня, чтобы в определенный момент обвинить во всем меня.

– Мам, – я попыталась остановить ее, но она продолжала говорить, словно меня здесь не было.

– Не важно, кого это касается, – дочери или сына. Ты всегда был в стороне.

– Холли, тебе не кажется, что не время и не совсем то место, где нужно говорить о наших отношениях!

Я впервые услышала повышенные нотки в его голосе. Отчего лицо матери сразу приобрело еще более грозное лицо.

– Прежде чем спорить о моей работе, вы не хотите узнать о ней немного больше от меня?

Мама церемонно вздохнула, после чего сделала глоток чаю.

– Джен, как и я, выступает в танцевальной команде. Мы не танцуем полуголые в ночном клубе перед мужиками, – я посмотрела на маму. – Но выступления по вечерам не исключены.

Я пыталась объяснить, но это было нелегко. Мамино лицо оставалось непроницаемым, и я представила, как бы она обрадовалась, если бы я сказала, что работаю бухгалтером или менеджером. Все, что было связано с творчеством, для них было сверхъестественным. Я знала, что отец понимает не больше мамы, но его глаза соглашались с каждым сказанным мною словом.

– Что я вам рассказываю? Сейчас вам покажу, только принесу ноутбук.

Взяв ноутбук из комнаты, я собиралась вернуться на кухню, но замерла возле стены. За минуту моего отсутствия на кухне вновь вспыхнул спор. Они хотели его скрыть, перейдя на шепот, а я могла их прервать, но не смогла шевельнуться.

– Из-за того, что ты не умеешь слушать, ты оскорбила собственную дочь, – шептал папа. – Я никогда с тобой не спорю, потому что ты все равно не слышишь.

– Ах, ну конечно. Снова виновата я. Значит, ты молчишь, как мертвая рыба из-за меня. Ты просто смешон.

– И давно ты надо мной потешаешься?

– Это ты надо мной потешался, когда крутил роман со своей напарницей на протяжении двух лет. И тогда ты не стыдился пренебрегать четырехлетней дочерью. Так что не тебе читать мне морали.