НАТАЛЬЯ Киреева - Последняя женщина и мужчина № 1

Потом я заметила, что другой рукой он обнимает свою спутницу, и инстинктивно попыталась отдернуть свою руку. Но либо я оказалась не слишком упорна, либо он ожидал этого, только его пальцы обрели твердость, и не сильно, но настойчиво сжали мои и держали так, пока они не затихли.

Я больше не пыталась вырвать руку, а, собственно, почему я должна была делать то, чего не хочу? А он смотрел на меня веселыми глазами, как будто приглашал подключиться к какой-то захватывающей и даже опасной игре. А потом он просто встал и ушел…

Выйдя из зала, я долго не могла прийти в себя.

…Он нашел меня также неожиданно, как и появился тогда в кинотеатре.

– Ты следил за мной? Ты кто?

– Лучше скажи, чей?

– Чей?

– Твой.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и не только я. Ты же ведь хотела быть на ее месте? Ты сейчас на ее месте. Ты лучше.

Странное чувство не покидало меня несколько недель: будто с меня сняли кожу и оголили все мое нутро, а главное, душу. Во мне бушевало противоречие между «хорошей девочкой» с невинным взглядом и застенчивым голосом и развращенностью. Но она была лишь в деталях, в едва различимых движения тела. Возможно, эти противоречия и привлекают, – думала я. И он их сразу определил, когда увидел меня в полутемном зале.

А еще говорят, что самое притягивающее, самое возбуждающее в женщине – это движение ее души. И душа моя, к слову сказать, давно ждала эту «встречу», искала ее. А когда нашла, испугалась.

Но согласитесь, не искать ее невозможно. Нет ничего более благотворного, чем истинная «встреча» – без масок и обманов. Я давно хотела присутствие другого в моей жизни, но боялась, что будет больно. Поэтому долго не поддавалась соблазнам, а искала укрытие в скорлупе порядочных женщин, увлеченных чистотой отношений.

Я не могу утверждать, что это неправильно (мы же в жизни не можем быть «раздетыми»). Просто жить так, не вылезая из скорлупы, рано или поздно осточертеет.

Ты невольно превращаешься в некий человекообразный сперматозоид в презервативе.

Думаю, правильнее будет нарушить верность созданному нами образу и присягнуть нашей «истинной природе» и не сдерживать ее.

Отношения без кожи и есть любовь!

Вы можете напомнить мне про мораль, честь и достоинство.

Но позвольте мне иметь все эти «вещи» в нужном мне размере и качестве. Я абсолютно точно уверена, что «настоящие леди», которые «не шевелятся», самые настоящие шлюхи.

Потому что любовь есть там, где нет регламентаций, законов и общественного порядка.

Ибо Конституцию любви пишут только два влюбленных сердца.

Как это случилось, я не помню.

Будто кто-то стер из памяти следы моей прошлой жизни, не оставив ни шанса на разгадку. Попытки восстановить хронологию событий были безуспешны. Понятно было только одно: я осталась последней женщиной на Земле.

Черт возьми, мне приходилось быть первой. Но последней еще ни разу…

Записка с загадочным текстом, оказавшаяся в моей руке, была подтверждением этого невероятного события. Но она мало что прояснила, а только проинформировала, и еще больше запутала и испугала меня.

Что же все-таки случилось? Как я сюда попала? Почему я единственная женщина? Что делать? Ведь исчезли все связи, контакты, нет близких людей, нет ничего, что заставляло улыбаться сердце. Есть только вакуум, заполнивший все вокруг.

Место, где я очутилась, выглядело, по меньшей мере, странным. Ни одной живой души. Плеск волн, жилище, оборудованное по последнему слову техники, еда. И больше ничего, что могло бы прояснить ситуацию.

Бескрайнее побережье одиночества.

От безысходности хотелось кричать! В то, что со мной произошло, трудно было поверить. Это казалось чьей-то злой шуткой или дичайшим экспериментом. И самый главный вопрос, преследовавший меня: зачем, зачем все это? Почему выбор пал на меня?

Я, конечно, всегда мечтала стать единственной. Но не до такой же степени. И интересно – а куда делась самая прекрасная половина человечества?

…Жизнь стала однообразной, как куриные яйца. Порой становилось невыносимо грустно, слезы превращались в истерику, и тогда остро хотелось перевернуть всё вверх дном. Но до погрома дело не доходило, поскольку отчаяние и бессилие не только ампутировали разум, но и превратили меня в безвольное существо.

После истерик наступала тишина, легко впадающая в пустоту. В такие минуты я еще больше чувствовала себя несчастной и обреченно плелась к океану в надежде увидеть хоть какой-нибудь пейзаж, кроме волн. Но там больше ничего не было. И как я раньше этим любовалась?