Олег Лебедев - Старинное зеркало в туманном городе

Отец Марины, наоборот, выглядел довольным. Холодный майский день откровенно радовал его. Редкий случай, когда улыбается. Марина хорошо знает эту улыбку отца. Одни глаза радуются. В них – искорка. И сейчас так. Ему Рига ближе, чем Марине. Он счастлив от встречи с городом, в котором вырос.

Отец заметил настроение дочери. Сразу попытался его изменить. Просто, как часто бывало в детстве, взял ее за руку. Радостной Марина не стала, это сейчас для нее невозможно. Но так все-таки чуть лучше.

Рука в руке они пошли дальше. Им надо было пересечь весь старый город. Дом, в котором Марине предстояло жить, на том его краю, что дальше всего от вокзала. За костелом святого Екаба. За древним массивным костелом с высоким зеленым шпилем.

Марина с отцом шли по мокрым мостовым старой Риги.

«Здравствуй!» – сказала Марине стройная кирха святого Петра.

«Здравствуй!» – сказал ей Домский собор.

Марина не слышит. Она не чувствует город. Вся в своей московской боли.

Она невысокого роста, очень худенькая. Носик вздернутый. Глаза большие, зеленые, их не всегда видно из-за длинной, косой челки, которая свешивается на них. Но смотреть на мир челка ей не мешает!

– Очень симпатичная, – так все говорят про нее.

Всю жизнь Марина была с этим согласна. Но в последнее время не считает себя симпатичной.

Она даже не хочет смотреть на себя! Возненавидела зеркала.

Симпатичная…

Может, дело в зеленых глазах? Они притягивают мужчин. Сами говорят, что балдеют от них.

Вот и Ал забалдел от глаз Марины. Он – англичанин, работает переводчиком в той же компании, что и она. Теперь-то Марина оттуда ушла, а он остался.

Она не сразу стала встречаться с ним. Но он был таким настойчивым…

Наверное, из-за настойчивости Марина, в конце концов, отнеслась к нему очень серьезно. А, может, это произошло потому, что у нее не было большого опыта общения с мужчинами. Марина поздно лишилась девственности, ей тогда уже исполнилось двадцать четыре года. Ал был у нее третьим.

Он намного старше Марины, лет на пятнадцать. Глубоко за сорок, а детей до сих пор нет. Не сложилось, но очень хочет их завести.

Они не предохранялись, когда стали жить в крошечной московской квартире Марины, оставшейся ей от бабушки. А потом Ал оставил ее…

Узнал о внематочной беременности Марины. Врачи сказали, что нужно делать операцию. Предупредили: она лишится ребенка, а потом, возможно, вообще не сможет иметь детей. Для Ала это оказалось важнее, чем жизнь с Мариной. Он не стал ждать операции, сразу уехал из ее квартиры.

По-своему Ал оказался прав. Как в воду глядел. Операция прошла неудачно. После нее Марина узнала, что стала бесплодной.

Это произошло под Новый Год. За окнами одноместной больничной палаты грохочут разноцветные фейерверки, а у Марины – подушка, мокрая от слез. Она никогда не думала, что останется бездетной. Не могла даже представить такого.

Но это пришло, ударило. Выпило всю ее жизнерадостность.

«Зачем, для чего я живу?» Марина стала часто задавать себе этот вопрос.

После больницы она не вернулась на работу. Зачем теперь нужна эта работа? Зачем, вообще, все нужно?

Марине всего тридцать два года. Молодая, а желаний больше никаких нет. Ушли вместе со слезами в больничной палате.

Родителям легко удалось уговорить Марину сменить обстановку. Собственно, и уговаривать не пришлось, ей стало все безразлично после этого Нового Года.

Ничего не хочет, нигде не работает, сидит дома.

Потому препятствий сделать то, что задумал отец, и почти сразу поддержала мать, не было. А отец ее, Олег Альбертович, решил, что дочери нужно на время – на полгода, а, может, и на целый год – уехать из Москвы.

Благо есть куда ехать.

В Ригу. Там пустует квартира. Она принадлежит Петру – брату отца Марины. Вернули в девяностых годах по закону о реституции. Когда-то, до войны, квартирой владел их дед, Михаил Боровский.

Боровские – сами русские, в Латвии осели еще в девятнадцатом веке. Прадед Марины был человеком небедным. Имел не только квартиру в старом городе, но и пятиэтажный доходный дом на улице Тетрабас. За это в сороковых годах поплатился. Имущество отобрали, сам попал в лагерь. Там умер.

Теперь все имущество вернулось его внуку, дяде Марины.

Надо отдать должное – Петр Боровский проявил хорошую деловую хватку. Не испугался рисков, взял кредиты в нескольких банках. Отремонтировал, как следует, доходный дом. На верхних этажах, как в прежнее время, устроил квартиры. На первых двух – разместил бутики, часть из которых сдал арендаторам.