Наталья Белова - Клементина

Когда передо мною уже близился выход, я услышала какие-то голоса и, обернувшись лишь в пол оборота, заметила, как он, перепрыгнув через турникет, побежал за мной.

Я взвизгнула. Не знаю почему, просто испугалась. Испугалась ЕГО и то, что я так странно реагирую на его присутствие.

– Не убегай от меня! – крикнул он, и буквально через минуту я уже была прижата своей спиной к его груди. Это было уже, было!

Отче наш, не забирай меня прямо сейчас, я ещё так молода!

Я просто извивалась в его мертвой хватке и выворачивалась, как могла, при этом, зажмурив глаза, махала руками, куда только не попадая.

– Отпусти! Отпусти! Отпусти! – больше бормотала себе, нежели ему, потому что этому человеку хоть рупором в ухо, бесполезно!

– Ты уже прекратишь всё время от меня убегать? – бьюсь об заклад, когда он это говорил, улыбался. Я четко это слышала.

– Отпусти!

– В который раз говорит она! Знаешь, а ты странная. То преследуешь меня, то тут же сбегаешь. Мне становится всё любопытнее с каждым твоим появлением. Вчера ты была доставщиком писем, а сегодня рабочий в клубе, котором я состою. Да ты сталкер, лисенок!

И тут все попытки брыкаться были забыты начисто. Да, пока он говорил, я всё ещё брыкалась в когтях этого Годзиллы на анаболиках.

– Как ты меня назвал? – сама не ожидала, что мой голос будет таким офигевшим. Где-то я уже слышала это прозвище, но где?

Обычно даже мухи если и помирали, то со смеху из-за меня и моей слабой натуры. Но встретив этого человека, уже в который раз, я открываюсь всё с новой и новой стороны.

При сотой встрече я, что превращусь в Дона Корлеоне? Дарта Вейдера? Жириновского?

– Я назвал тебя лисенком! Ты очень на него похожа! – его игривый голос был для меня, как нечто обволакивающее и успокаивающее. Ну, это пока… как только он узнает кто я на самом деле, думаю, ему, и соли не потребуется, сожрет вместе с этой одеждой и бедной кепочкой пропахшей бензином.

Когда я попыталась повернуться к нему, он всё же отпустил меня на пол и, не выпуская из своих рук, помог повернуться к себе. Это первый показатель недоверия ко мне, думает, что сбегу. Правильно думает!

– Зачем ты здесь? – его глаза горели, как если бы я предложила ему что-то дорогое и бесплатное, например, стать владыкой мира.

Хм, и давно я стала такой нервной? Это всё он виноват. Он и его «феромон». Будь проклят тот день, когда Господь Бог решил даровать мне жизнь! Уж лучше бы я была ящерицей!

– Я, ну, я, в общем …! – я прочистила горло и моргнув несколько раз подряд, посмотрела на него. Чего ходить вокруг столба? Раз уж попалась, нужно теперь идти напролом, – Я … мне … я журналист! И мне сказали взять у Вас интервью.

Его озорство в глазах потухло, как если бы костер залили водой. Он опустил свои руки с моих плеч и посмотрел в сторону. Я всё так же стояла и ждала, когда он начнет звать охрану, чтобы меня выгнали, но он лишь смотрел в сторону и его челюсть всё сильнее, сжималась и разжималась.

Мне бы бежать и не оглядываться. Стыд встал по обе стороны и не отпускал, но я стояла рядом с ним и просто выжидала вердикта или иного решения человека, который занимает мысли в моей голове уже второй день.

Наконец он посмотрел на меня и его глаза говорили о том, что ничего хорошего в его голове не сложилось.

– Иди за мной! – фыркнул он и, взяв меня за локоть, потащил за собой. И вот тут я запаниковала. Мне уже начать молиться или до казни не дойдет?

Он сказал охране пропустить меня, на что они впопыхах стали открывать турникеты. Он, так и не отпустив моего локтя (на нем явно останется вмятина), потащил к лифту. Нажав на цифру «8», дверь закрылась.

Как только двери соприкоснулись между собой он почти что, толкнул меня к стене и, облокотившись рукой об стену, к которой я почти что вросла, он склонился надо мной словно великан. Я на добрую голову его ниже, от чего я пожалела, что надела бензино-пахнущее произведение головного убора на голову.

Я не понимала, о чем мог думать этот человек, единственное, о чем думала я, так это как бы, не задохнуться. Он перекрыл все мои дыхательные пути, что воздух со свистом проходит в мои легкие.

– Дышать! – прохрипела я, на что он нахмурился, – Мне нечем дышать! – вновь прохрипела я и стала кашлять, как только он немного отошел. И что он этим добивался? Я ничего не поняла. Хотя ему наверно тоже было тяжко дышать, хорошая всё же шапочка, пожалуй, оставлю себе.

Как только лифт издал сигнал о прибытии, он также взял меня за локоть и потащил в какую-то комнату, (от локтя там явно мало что уже осталось). Сердце издало слишком сильно несколько ударов, что даже в ушах отдало довольно тяжело.