Доктор Нонна - Завидные женихи

Борис Львович, фанатично любя дочь, готов был смириться с любым ее выбором. Тем радостнее ему было признать, что Григорий ему симпатичен. Отец – офицер, серьезная мама, не сидящая ни у кого на шее, сестры работают в администрации Минска. Приличная семья. Сам Григорий весьма красивый парень, что положительно должно сказаться на детях. Любимая Ида, если быть откровенным, на любителя. Сейчас пухленькие девушки не модны.

В Молодечном Гриша с мамой гостили три дня и возвращались в Минск на машине, подаренной Иде отцом. За рулем сидел гордый Григорий, рядом – счастливая Ида, на заднем сиденье среди свертков с подарками и корзин с провизией громоздилась, как курица на насесте, Мария Леонидовна. Она пребывала в задумчивости. Всю жизнь ее учили, что евреи – враги. А ее новые родственники оказались милейшими людьми. Гостеприимными, хлебосольными, щедрыми. Вот и верь после этого сплетням.

Через три месяца сыграли свадьбу, о которой в Молодечном шли пересуды целый год.

На свадьбу родители Иды подарили молодоженам кооперативную квартиру. Именно от тестя, Бориса Львовича, коммуниста с тридцатилетним стажем, Гриша впервые услышал про Израиль.

– Заканчивайте учебу и уезжайте отсюда, дети. Я-то примерно знаю, что ждет Белоруссию, мне известно, кто такие коммунисты. Это мы, старики, здесь и помрем, а вам надо строить будущее.

Входя в семью с иным укладом жизни, особенно если она еще и другой национальности, поневоле начинаешь перенастраиваться в бытовых мелочах, в еде, в отношениях с родственниками. По настоянию Бориса Львовича Гриша стал интересоваться историей иудейского народа, начал читать про Израиль. Мария Леонидовна к новому увлечению сына относилась спокойно, хотя переезд считала блажью.

Но вскоре начались жизненные сложности, потребовавшие усилий всей семьи. Ида забеременела. Григорию приходилось учиться за двоих – жена мучилась ранним токсикозом. Очень помогали деньги и продукты из Молодечного, а также забота Марии Леонидовны, которая приезжала к молодым через день и вела все домашнее хозяйство.

В июле Ида благополучно родила девочку. Назвали Софьей.

Родители Сашки остались в гарнизоне. Константин Евгеньевич Бочкин стал полковником. Радости жены не было предела. Им выделили дом с небольшим участком, и Елена Станиславовна занялась хозяйством, разбив огород и заведя кур. Отсутствие сына не омрачало их размеренного существования. Успехи сына в институте радовали их не больше и не меньше, чем новое яйцо у курицы-несушки.

Между тем жизнь Сашки била ключом. Образованный молодой человек, умеющий дружить, не боящийся трудностей, он быстро завоевал авторитет у однокурсников. Четырехкомнатная квартира Ольги Юрьевны в доме сталинской постройки была всегда полна его друзей. Бабушка не возражала против того, чтобы некоторые ребята переселялись на время сессии в свободные комнаты. Так, Паше выпала честь жить в кабинете деда. Женьке – в бывшей маминой комнате. Ребята старались быть полезными Сашке и его бабушке. Павел приторговывал модными тряпками, пересылаемыми его родителями из Англии, подкидывал денег в общий бюджет. А Женя Валенштейн снабжал всю семью коньяком, колбасой и другими дефицитными продуктами. Приличной пенсии Ольги Юрьевны на подобные изыски все равно бы не хватило. Что уж говорить о Сашке, который хоть и получал повышенную стипендию, не мог равняться доходами с золотой молодежью, оккупировавшей институт имени Мориса Тореза.

На половину бабушки приятели старались не заходить. Сама она почти все время пропадала в госпитале или на кафедре, разрешая внуку делать все, что захочется.

– Время пройдет быстро, появится семья, а значит, проблемы. Гуляй, Сашок, пока есть возможность. Только учись хорошо и совесть не теряй, – наставляла внука Ольга Юрьевна. – Хотя ты, конечно, мною избалованный, излишне доверчивый, короче, настоящий бабушкин внучок.

– Я? – удивился тогда Сашок. – Да меня никто обмануть не может! Ни в экзаменах, ни в долгах.

– Не хотят пока, вот и не обманывают. Не становись сволочью, Сашка, не подводи меня.

И внук не подводил. Прекрасно учился, в экономические преступления типа фарцовки или валютных махинаций не лез, спиртным не злоупотреблял.

Хотя в отношениях с женщинами его совесть частенько помалкивала, а то и вовсе мурлыкала. В его кровати перебывали все студентки, решившие пожить красивой жизнью за чужой счет.

Легко учась, легко добиваясь от женщин взаимности, он пока не встретил свою любовь.