Кристин Ханна - Надеюсь и люблю

Он ненавидел себя за то, что снова должен причинить ей боль, напомнив о жестокой правде:

– Ты знаешь, что я не могу.

– О, Джулиан… – вымолвила она разочарованно. Этот вздох сблизил их больше, чем самый нежный и страстный поцелуй.

– Если я войду в дом, это будет ложь. И мы оба это знаем. Я не хочу поступать с Джейси так, как когда-то поступил с тобой.

Она больше не стала упрашивать, только печально посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Ласковое понимание в ее глазах наполнило тоской его сердце.

– Скажи, что ты всегда будешь любить меня, – прошептал он.

– Я всегда буду любить нас такими, какими мы когда-то были.

Она коснулась его щеки, и это прикосновение обожгло его, несмотря на холод ночи.

Он всеми фибрами души ощутил, какая пропасть лежит между его просьбой и ее ответом. Он вдруг отчетливо понял, что в этот момент потерял ее навсегда. Когда поклонники забудут его, а любовницы отвернутся, он будет сидеть один в глубоком кожаном кресле в своем пустом доме и думать только об этой женщине – единственной, которая когда-то его любила.

Он взял ее за левую руку и поднес к глазам. Лунный свет скользнул по узкому золотому ободку на ее пальце.

– У тебя сохранилось мое обручальное кольцо?

– Конечно.

– Отдай его Джейси. Скажи…

– Что, Джул?

– Скажи ей, что где-то далеко живет человек, который очень хотел бы быть другим.

– Так будь другим, Джул. Пойдем со мной. Ты знаешь Лайема. Он все поймет правильно.

– Дело не в Лайеме. Просто я хотел бы… – Он запнулся.

– Чего?

Где-то вдалеке хрустнула ветка, сломавшись под тяжестью снега. Этот треск испугал Джулиана – ему показалось, что разбилось хрупкое сердце в его груди.

– Я хотел бы любить тебя так же сильно, как он. – Не дожидаясь ответа Кайлы, Джулиан быстро привлек ее к себе и поцеловал в последний раз. – До свидания… Микаэла.

Она повернулась и медленно побрела прочь. У самой двери остановилась и, обернувшись, тихо отозвалась:

– До свидания, Джулиан Троу.

Ее голос прозвучал еле слышно, так тихо, что Джулиан потом долго размышлял, не послышалось ли ему это.

В доме пахло хвоей и яблочным пирогом. Микаэла заглянула в кухню. Роза с детьми наряжали елку в гостиной. Дети не услышали, как она вошла. Роза обладала более чутким слухом, она подняла глаза на дочь и с улыбкой кивнула наверх.

Микаэла на цыпочках поднялась по лестнице. Оказавшись на верхней площадке, она перевела дух. Правый бок болел, как будто обожженный крапивой. Перед дверью спальни она задержалась на мгновение, ожидая, пока сердце немного успокоится, но вскоре поняла, что чем дольше медлит в нерешительности, тем труднее ей справиться с сердцебиением.

Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы не было слишком поздно!

Лайем стоял возле кровати, на которой был разложен прошлогодний маскарадный костюм. Он обернулся, услышав скрип открывающейся двери.

– Ты должна быть в больнице, – растерянно вымолвил он, избегая встречаться с ней взглядом.

– Скажи, что я не опоздала.

– Ты о чем? – смутился он.

Она подошла ближе и положила руку ему на лоб. Ей было необходимо прикоснуться к нему, но она боялась, что ее жест покажется ему слишком вольным.

– Хотелось бы мне не быть такой дурой. Я чувствую, что должна сказать сейчас какие-то слова, но не могу найти их. Целых двенадцать лет ты любил женщину, которой я всегда хотела стать. Когда я смотрела на тебя, на то, как ты возишься с детьми, я хотела быть такой женой, которую ты заслуживаешь. Но я… не могла.

Лайем погладил ее по волосам, и она почувствовала, что его нежное прикосновение так же естественно, как дыхание.

– Я знаю, Майк, но…

– Я люблю тебя. – Ее голос прозвучал высоко, почти пронзительно.

Лайем услышал в нем столько отчаяния, что сердце у него сжалось от боли.

– Прошу тебя, Майк… – Он отдернул руку.

– Я люблю тебя. Я хочу состариться рядом с тобой, Лайем Кэмпбелл. Я хочу сидеть рядом с тобой на веранде, пить лимонад и наблюдать, как взрослеют наши дети. Хочу устраивать воскресные обеды для всей семьи, видеть, как растут наши внуки, учить их ходить и говорить. Укачивать их, чтобы они засыпали у меня на руках.

Она придвинулась ближе и пристально посмотрела ему в глаза. В его взгляде отражалась любовь, чистая, как весенний дождь, выстраданная и сложная, как сама жизнь. Бесценный дар этого мягкого, сильного человека, который был рядом все эти годы и которого она так безжалостно обделяла чувством, ранила ложью и лицемерием.