Кристин Ханна: Надеюсь и люблю

– Лайем…

– Позволь мне закончить. – Он взял ее за руку. – У меня накопилось кое-что, что я хотел бы сказать. Тебе следовало давно рассказать мне всю правду. Если бы ты это сделала, у нас был бы шанс.

Микаэла отвернулась и забралась на кровать. Она легла под одеяло и укрылась им до самого подбородка, словно надеялась спрятаться под этим покровом от жестокой правды его слов.

– Я знаю, – призналась она.

Волна черной ярости хлынула ему в сердце, но тут же улеглась, уступив место покорности, разрывавшей ей душу.

– Ты представить не можешь, что это значило для меня… любить тебя все эти годы, зная, что моей любви недостаточно, и моля Бога, чтобы ты ответила мне взаимностью! – Он вздохнул. – Я люблю тебя, Микаэла. Я полюбил тебя с того момента, когда увидел впервые…

– Я поступила так только потому, что хорошо тебя знала, – ответила Микаэла. – Ты вырос в тени великого отца. Я не хотела, чтобы ты постоянно мучился сомнениями из-за Джулиана. Я решила, что если ты не будешь знать, кто был моим первым мужем, то быстрее забудешь, что я вообще когда-то состояла в браке. То же с Джейси. Я подумала, что Джулиан слишком велик и знаменит, чтобы ребенок его забыл. Ей нужен был настоящий отец, нужен был ты.

– Я все это знаю, Майк, – мягко перебил Лайем. – Я только хотел сказать, что не хочу больше лжи. Это все, о чем я прошу. Пока ты спала, я проснулся. До сих пор я жил иллюзией, что ложь когда-нибудь закончится. Я полагал, что моей любви хватит на двоих, но это не так, правда? – Он прикоснулся к ее лицу с нежностью, от которой она едва не расплакалась. – Возможно, ты была права, что утаила от меня свое прошлое. Когда я не знал о нем, мне было проще притворяться, что я не замечаю каких-то досадных мелочей. Я позволял себе не замечать твоей задумчивой печали, тех моментов, когда ты уходила в себя. Знаешь, о чем я думал в эти минуты? «Неужели она сейчас с ним?»

Лайем как будто слышал, как захлебывается рыданиями ее сердце. Он чувствовал в нем боль, о возможности существования которой даже не подозревал.

Микаэла заронила семена этой боли в благодатную почву своей души и терпеливо взращивала их годами посредством собственной одержимости.

Лайем склонился к ней, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал. В этом единственном нежном прикосновении губ отразилась сердечная мука, отчаяние и радость его глубокой и неизбывной любви.

Пока Микаэла приходила в себя после поцелуя, Лайем торопливо ушел.

Стенные часы показывали час. Скоро придут дети.

Микаэла лежала на кровати и лениво смотрела на экран телевизора, висящего на кронштейне под самым потолком. Показывали старый черно-белый фильм «Эта прекрасная жизнь».

Дело близилось к развязке. Джордж Бейли в исполнении Джимми Стюарта уже понял, что для него нет места в мире, и все, о чем он мечтал, несбыточно. И теперь он врывался в старый дом, ломая перила…

В этом месте Микаэла всегда плакала, но на этот раз не из-за жестокой судьбы Джорджа Бейли, а из-за своей собственной. Когда горожане бросились собирать пожертвования, желая спасти банк от разорения, она машинально обернулась, чтобы сказать Лайему, что начинается его любимая сцена.

Но его поблизости не оказалось. Не было ни рождественской елки в углу, ни детей, которые тянулись бы к подаркам, хныча, что уже сто раз видели этот фильм.

Микаэла отбросила одеяло и пошла в туалетную комнату. Здесь, под рядом пустых вешалок, одиноко стоял коричневый кожаный портфель. Она нагнулась и подняла его правой рукой – левая была еще слишком слаба. Вернувшись с ним в палату и положив на кровать, Микаэла щелкнула замком. Портфель открылся.

Она наспех осмотрела содержимое. Только Лайем мог так искусно уложить ее любимые вещи. Черная юбка и белый свитер с высоким воротом, расшитый жилет, серебристый пояс с узором из раковин, который она всегда надевала с этой юбкой. Высокие ботинки для верховой езды. Нижнее белье. Даже ее любимые золотые серьги кольцами, на которых покачивались крохотные херувимы, косметика, духи, щетка для волос…

Сердце сжалось в груди Микаэлы, когда она подумала о том, как Лайем собирал для нее этот портфель, даже не будучи уверенным в том, что она когда-нибудь его откроет…

На его месте она побросала бы в бумажный пакет первое, что попадется под руку. Но Лайем другой. Наверняка он долго сидел в гардеробной, размышляя и тщательно подбирая для нее костюм. Она даже подумала, что если присмотреться внимательнее, то можно обнаружить на белом свитере высохшие следы его слез.