Вячеслав Прах: Питер верит в любовь

Это для меня чудо! Не иначе.

Как выяснилось, из труппы живущих на сцене меня никто не ждал. Почти никто.

– О, а вы, случайно, не Станислав? – бросил мне через весь зал человек среднего роста, в очках, который руководил актерами, их игрой и время от времени пламенной речью ставил под сомнение их талант.

Он меня заметил только потому, что ему наконец захотелось присесть на стул и посмотреть на спектакль со стороны – он вдруг понял, что в ногах правды меньше, чем в актерской игре, особенно в игре отличившегося на этой репетиции актера, изображавшего главного героя. А кричать «ужасно» и «очень даже неплохо, молодец» можно и с первого ряда пока еще пустого зала.

– Да, это я.

Поднявшись с места, я медленно направился навстречу режиссеру моей первой пьесы. Я знал, что жизнь моего детища в его руках. Так себя, наверное, чувствуешь, когда тебе делают минет. Доверяешься партнеру полностью, отдаешь свой источник вдохновения, свою судьбу в его руки и надеешься, что все будет сделано в лучшем виде. Но есть ведь и риск. А где его нет?

Забавно. Я улыбнулся про себя. Режиссер, наверное, ответил бы на такое сравнение в довольно грубой форме, не исключаю, что еще и с кулаками.

– Рад знакомству, Станислав.

– Взаимно, Петр… отнюдь не Первый.

По всей видимости, с чувством юмора у моего нового знакомого было все в порядке. Зеленоглазый мужчина лет тридцати двух – тридцати пяти. Темные волосы средней длины, челка на бок. Довольно опрятно и просто одет. Обувь чистая.

– А вы почему притаились так, что вас и не слышно даже? Почему сразу не подошли?

– Я человек скромный, Петр. Хотелось понаблюдать со стороны, из середины зала, чтобы меня никто не видел.

– Хм… Ну, как душе угодно. Я не против. Может, сразу на «ты», чего комедию ломать?

Его тонкий переход к фамильярному обращению не оставил мне выбора. Но я не возражал.

– Конечно.

– Отлично. Сейчас я тебя познакомлю с нашей командой… Итак. Парень, который блещет чем угодно, но только не своей ролью главного героя – Александр, между нами просто Сашка. Вообще, толковый он, только сегодня что-то у него не задалось. Ну ничего, время есть. Подшлифуем грани алмаза. Наша красавица героиня – это Софья. Соня – если разрешит.

Софью я выделил для себя, едва вошел в зал. Стройная, длинноволосая, с темно-медовыми глазами и красивой вытянутой шеей. Она была прекрасна. Во Франции такую красоту еще поискать нужно. И точно не в театре.

Она улыбнулась мне. А я своей нелепой ответной улыбкой невольно кричал только одно: «Софья, вы созданы для любви не меньше, чем пухлые младенцы для своих матерей». Ох, такую изящную и чудесную Софью можно любить и любить!

Откровенно сказать, остальные имена я бессовестно прослушал, так как смотрел то в глаза Софьи, то на ее чакры, то куда-то поверх ее головы. Она выдерживала достаточно долгий взгляд в свою сторону, поэтому мне приходилось отводить глаза первым. Я даже немного оробел от такой тесноты и бесконтактного сближения.

– Всех запомнил? – улыбнулся мне режиссер.

Я кивнул, и мы с ним присели на стулья в первом ряду.

На сцене находилось пять человек, но, к сожалению, я не видел никого из них, кроме Софьи. Похоже, у меня давно не было девушки, начинаю себя неадекватно вести. Софья. Софья. Раскаленное тело, мои пальцы, нежно играющие на ее спине. Совместные вечера под пледом. Кино. Ее губы. Свадьба… Нет, это уже далеко. Так! Нужно брать себя в руки. Увидел красивую девушку – и все, мир начал трещать по швам? Феромоны, витающие в воздухе, отравили всю труппу. Стрелы амура горько упали у ног своей цели.

– Петр… – Я попробовал переключиться и вернуться в нормальный мир.

– Слушаю.

Режиссер на какое-то короткое мгновение удостоил меня взглядом. Он пристально изучал каждый шаг своей команды и постоянно все комментировал. Я решил подождать.

Еще с полчаса понаблюдав за своим творением, которое вдруг ожило и предстало передо мной на подмостках, режиссер Петр (отнюдь не Первый) объявил двадцатиминутный перерыв, и вся труппа во главе с ним отправилась на улицу травиться сигаретным дымом и выхлопными газами шумного Владимирского проспекта. Это, конечно, не Приморские Альпы… Все ушли курить, кроме Софьи. Она осталась на сцене, присела на свободный стул и надела наушники.

Я смотрел на девушку из первого ряда, находясь менее чем в шести метрах от нее, а она на меня даже не взглянула, увлекшись своим плеером. Я решил тихо к ней подойти, почти незаметно… насколько это возможно, когда человек сидит прямо перед тобой. Только когда я приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, она подняла голову и улыбнулась. Невольно улыбнулся и я.