Мила Чеховская - Три ангела

Уже на третьем курсе девчонки уговорили пойти с ними на танцы. Поначалу было непривычно, даже скучно, но тут ее взгляд встретился с проникновенным взглядом симпатичного паренька, который стоял в сторонке и внимательно ее разглядывал. Ей стало интересно, что же будет дальше. А дальше он пригласил ее на медленный танец. Они молча протанцевали, он проводил ее до места и ушел. Дома ее просветили, кто такой Костик и как многие девчонки вздыхают о нем, но, в общем, парень неплохой. Поговорили и забыли, а через два дня у входа в общежитие ее ждал Костик.

– Привет, Аля.

– Привет, Костик.

– Уже просветили?

– Ну, да и ты не с пустыми руками пришел.

– Ты извини, на танцах как-то глупо себя вел. Не то настроение было, ты так неожиданно появилась, и я растерялся даже. Обычно я красноречивее. Может, погуляем или в киношку сходим?

– С незнакомыми мальчиками не гуляю.

– Вот и познакомимся поближе.

– Поближе – это как?

– Уж как придется.

– А это не со мной.

И она ушла.

Эту первую встречу Алька вспоминает часто. Потом, когда они стали встречаться «по-серьезному», Костик признался в том, что, если бы она согласилась пойти с ним гулять, он бы больше с ней не встречался. Как это проделывал уже не единожды. Ее отказ его удивил и заинтриговал. Потом она влюбилась очень сильно. Все кругом вдруг стало красивым, светлым, а главное – тяжесть на сердце ушла на второй план. На душе стало легче, когда почувствовала мужское плечо и отдалась без оглядки и остатка. Чем больше говорили о нем как не очень положительном герое, тем она старалась быть ближе и внимательнее к нему. Ей хотелось быть ему и мамой, и сестрой, и любимой девушкой. Сначала его это забавляло, потом стал вести себя как «три в одном». Иногда – как капризный эгоистичный ребенок. Ничего этого Алька не хотела замечать до тех пор, пока не узнала, что беременна. Сначала была сильная растерянность, ведь вокруг одна неопределенность. А как же Славик? Его на второй план? Что скажет бабуля? Но тут вспомнила о Костике, ведь они почти муж и жена. Она ему сегодня же все расскажет, и они вместе подумают, как им дальше действовать, ведь не за горами их будет трое. Одно она знала точно: ни при каких обстоятельствах ребенку не навредит. Значит, судьба посылает ей еще одно испытание и она победит. Бабуля ее поймет, вот только Костик?

Славик не отходил от сестренки ни на шаг и все спрашивал, когда она его заберет совсем. То вдруг начинал беспрестанно рассказывать о Мишке, о своем самом верном друге, о том, как он его защищал от обидчиков, несмотря на то, что на год младше его. Они так подружились, везде вместе «не разлей вода». Бабуля все больше молчала, а у могилки совсем расклеилась, долго плакала. На обратном пути замкнулась в себе, стала как будто даже меньше ростом. Алька понимала и не трогала, ей и самой было хреново.

Уже вечером, когда Славика накормили и уложили спать, сели на кухоньке и разговорились.

– Бабуля, как ты себя чувствуешь? Уж не заболела ли?

– Нормально, солнышко, вот дождалась тебя и теперь все будет по–другому, надеюсь. Ведь ты не оставишь нас?

– Что ты, я очень виновата перед вами, но иначе я не могла. Мне нужно было время, нужен диплом. Через неделю начну искать работу. Мы будем не просто жить, а жить хорошо, даже отлично. Вот только оформлю все необходимые документы, чтобы вызволить Славика, а их, как я поняла, воз и маленькая тележка. У нас «без бумажки ты какашка», но мы прорвемся и заживем дружно и весело вчетвером. И никто нам не нужен больше.

– Аленький, а кто четвертый? Ты выходишь замуж? Почему молчишь, и когда он приедет?

– Четвертый прибудет через 7 мес. И внесет в нашу жизнь большие перемены. Дело в том, что я немного беременна, аж два месяца, но это только мой ребенок, считай, что я его зачала без посторенней помощи, довеска к нему не будет и, пожалуйста, больше на эту тему мы говорить не будем.

Увидев у бабули навернувшиеся на глаза слезы, Алька вдруг сама расплакалась, а за этим обе в голос разрыдались. Успокоил обеих проснувшийся от их рыданий Славик, который, глядя на них, тоже заревел. Обе кинулись его успокаивать, опять укладывать. После пережитого за последние дни сон никак не шел к обеим. Через некоторое время Алька неожиданно для себя, или больше у себя, спросила тихо вслух:

– Как же так сучилось с нами? Почему с нами? Чем же мы разгневали Боженьку? За что он нас так? И как же жить с этим дальше?

В ответ долгая тишина. Алька уж было думала, что бабуля уснула, но тут услышала глубокий вздох.