Джессика Клер - Последний удар

И вдруг я понимаю, что двигало Александром. Для всех, кто любил Братву , — а Александр любил — падение Сергея в пропасть с продажей девушек больным иностранцам и подсаживанием на препараты своих же людей означало гибель Братвы . Вскоре не останется ничего, кроме дырки от бублика. Он никогда не сможет трахать приличных женщин или пить водку в шикарных клубах, ведь он всегда был другим.

У меня не осталось верности к банде, но для Василия — это вся его жизнь. Верность Дэниела более замкнутая, но я намерен доверять ему, несмотря на его преданность и цели. Если я хочу увидеть Дейзи живой, у меня нет другого выбора, кроме как опереться на чужое плечо. Ведь легче схватить одного мужчину на публике, чем женщину, запертую в ловушке.

Меня раздражает ожидание, так как всё это занимает слишком много времени. Василий вернулся в штаб-квартиру Братвы . У него нет причин ехать на склад, пока его не позовут. Я никому не доверяю. Моё доверие едва ли распространяется на Дэниела и Василия, хотя оба уверяют меня, что Сергей серьёзно намерен сохранить девственность Дейзи для продажи. Сделка может состояться уже на этой неделе.

Семья Магвенодовых — моя приманка. Магвенодовы — те, кем стремится стать Братва или, по крайней мере, Сергей. Глава семьи Магвенодовых — миллиардер с домами в Лондоне, Гонконге и Нью-Йорке. Они владеют британской футбольной командой и обедают с князьями и царями. Их имена шепчут с завистью и благоговением, и для них нет закрытых дверей.

У старшего сына семьи печальный вкус на парней, что в России ещё хуже, чем поедание дезоморфина за обеденным столом. Лучше разрушать своё тело наркотиками, чем быть развратником. Мне неловко, что придётся использовать Льва, но я и так в отчаянии. Не знаю, одобрит ли Дейзи использование таких ресурсов для её освобождения. Мои методы могут быть сомнительными, но они всегда эффективны.

Я решительно подавляю в себе любые потуги совести. Происки в квартире любовника, фотографирование, будто я низкосортный шпион — это унижает нас обоих. Но я бы сделал это, даже если бы мне пришлось есть мусор, чтобы спасти Дейзи.

Я жду у выхода почти весь вечер. Отца Льва, на самом деле, больше должны беспокоить интимные романтические свидания его сына — как парень Льва готовит для него ужин или как Лев дарит мужчине шубу, — а не их сцены сексуального характера. Ведь у отца Льва тоже есть свои извращения, но они более приемлемы для общества. Тем не менее, ориентация его сына подходит для шантажа.

— Лев Дмитриевич Магвенодов, — спокойно говорю я, когда он выходит из здания.

Бездумный взгляд изменяется и становится настороженным. Этот человек не идиот, ведь тот, кто поджидает у выхода из дома твоего любовника, не принесёт хороших новостей.

Я ждал в тени, на случай, если Магвенодов решит стрелять и бежать, но он не делает ни того, ни другого. Вместо этого он идёт прямо ко мне, и из-за того, о чём я собираюсь его попросить, во мне растёт неловкость.

— Как Вас зовут? — спрашивает он.

— Я — Николай Андрюшко, — отвечаю.

— Вы потерялись?

— Нет , я не потерялся.

Я останавливаюсь и принимаю взвешенное решение. Достаю из-за спины камеру, вынимаю из неё карту памяти и прячу в карман. Если у него есть мозги, то он поймёт, какие у меня рычаги, а если он так глуп, чтобы не распознать опасность, ему же хуже.

— Мне нужна Ваша помощь.

Я выхожу из тени и держу руки открытыми, давая ему понять, что не представляю угрозы.

— И что я получу взамен? — спрашивает Магвенодов.

— А что Вам нужно?

Магвенодов смотрит на окна квартиры своего любовника:

— Мне всё равно, какие фотографии Вы сделали. Я испытываю лишь облегчение от того, что не нужно больше прятаться.

Не на такой ответ я рассчитывал, и потому выжидаю. Смело и умно, но не для такого терпеливого человека как я.

Магвенодов вздыхает:

— Чего Вы хотите? Денег? Связей?

— Нет. Я хочу, чтобы Вы встретились с Сергеем Петровичем. На публике. Завтра утром. В десять.

— Бандит? Во что Вы пытаетесь меня втянуть?

— У меня есть… — я подбираю слова, понимая, что всё делаю правильно, — любимый человек, которого похитила Братва . Послезавтра Сергей Петрович перестанет существовать, а Братва будет Вам должна и сделает что угодно.

— Вы можете давать мне такие обещания?

Магвенодов достаёт пачку сигарет и вытаскивает два свёртка, предлагая один мне. Я протягиваю ему зажигалку. Когда он начинает прикуривать, я думаю, что не такой уж он и умный. Он дал мне оружие и склонил передо мной голову. Не всех воспитывал Александр.