Джессика Клер - Последний удар

Его глаза сужаются, и он смотрит на меня долгим взглядом:

— Пойди в ванную комнату и умойся. Со всеми этими соплями и кровью, стекающими тебе в рот, ты отвратительна.

Этот раунд за мной:

— Мои руки связаны, — пожимаю я плечами, демонстрируя невозможность пошевелиться. — Я не могу засунуть голову под кран и ждать, что моё лицо само почистится, а ещё мне надо пописать. Может, развяжешь меня?

— Чтобы ты смогла меня ударить?

Да, я думала об этом, но знаю, что не получу того, чего хочу.

— Боишься, что я выиграю?

Он фыркает. Я торжествую, когда он подходит ко мне, но внезапно он даёт мне звонкую пощёчину, которая оглушает меня. Затем Юрий хватает меня за подбородок, пока моя голова качается от удара:

— Слушай меня очень внимательно. Я собираюсь развязать тебя, но если ты попытаешься сбежать, я сломаю тебе руку. А Сергею скажу, что это было случайно, но ты же всё ещё сможешь шевелить своими ногами, да ?

Меня пробирает дрожь. Я знаю, что он говорит серьёзно.

— Ненавижу тебя, — говорю я ему спокойно. — Надеюсь, Ник убьёт тебя.

Я немного встревожена пониманием того, что именно говорю, но моё нутро полно ужаса и ярости. Я ничего не хочу так, как увидеть Ника, который войдёт в эту дверь и уничтожит Юрия прямо у меня на глазах. Я так сильно его ненавижу. Ненавижу потому, что знаю — он изнасиловал Рейган. Ненавижу потому, что знаю — он сможет сломать мне руку так же легко, как ударил только что.

Я ненавижу его потому, что это легче, чем ненавидеть себя за то, что именно я ответственна за всё это. Из-за того, что я думала, что влюбилась в компьютерного хакера.

Я глупейшая из дур.

— Ты можешь ненавидеть меня, тварь . Но будь умненькой и не сбегай, иначе для тебя это может плохо кончиться.

Он достаёт нож, разрезает верёвки и освобождает мои запястья.

Я встряхиваю руками и встаю. Мне хочется растереть запястья, но вместо этого я с опаской смотрю на Юрия. Юрия, нож которого всё ещё направлен на меня. Он как будто ждёт от меня какой-нибудь глупости. Больше всего ему хотелось бы, чтобы я напала на него. Тогда у него будут основания сломать мне руку или сделать что похуже. Так что я просто спрашиваю:

— Где ванная?

Он указывает на дверь в дальнем тёмном пустом углу:

— Почисти лицо. Ты омерзительна.

Я иду туда, куда он указал. В двери нет ручки, только дырка, но я всё же закрываюсь от него в своём личном пространстве. В туалете омерзительно, унитаз разбит и запачкан столетней грязью, но я всё равно быстро справляю нужду. А затем мою руки с таким же грязным куском мыла.

Здесь есть зеркало, треснувшее и грязное, как и всё остальное в этой комнате, но я могу разглядеть своё лицо. Переносица опухла и стала фиолетовой, под глазами синяки, будто меня били в каждый из них. Над верхней губой запеклась кровь, а рот заплыл. Я тщательно умываюсь холодной водой, но мой вид лучше от этого не становится, просто кровь смылась. На запястьях проявилось множество синяков от слишком тугой перевязи Юрия. Я выгляжу ужасно.

Хотя в любом случае лучше, чем Рейган. Мои глаза наполняются слезами, когда я думаю о ней. Это моя вина, что её похитили, и я до сих пор не знаю, где она. «Прости меня, Рейган».

Моё лицо теперь чистое, но я не тороплюсь возвращаться и снова видеть Юрия. Я соскальзываю вниз по кафельной стене, приседаю на пол и обнимаю себя руками. Здесь так тихо, что даже за такой незапертой дверью я чувствую себя в намного большей безопасности от своего похитителя.

Мои мысли возвращаются к Нику.

Я не знаю, что и думать о словах Василия. Он мог бы соврать мне, но татуировки на руках и холод его глаз, когда он зол, казались мне слишком знакомыми, и я поняла — он говорил правду. Василий — убийца, как и мой Ник.

Я должна была заметить всё это раньше. То, как он смотрел на меня, его деньги и те пугающие татуировки на его теле.

Боль в его глазах, одиночество.

Я кусаю костяшки пальцев, чтобы заглушить рыдания, грозящие вырваться из моего горла. Меня разрывает на части. Одна из них хочет ненавидеть Ника за то, кем он является. За ложь. За то, что он позволил мне быть такой наивной и так заблуждаться, ведь он врал мне прямо в глаза. Приходилось ли ему убивать людей со времени нашего знакомства? Убивал ли он кого-то перед тем, как прийти ко мне и целовать меня? Эта мысль возмутительна. «Я должен покинуть город по делам» , — сказал он, а я ни разу не подумала спросить подробнее. Я такая глупая.

А хуже всего то, что у меня всё ещё есть к нему чувства. Я думаю о печали в его глазах. Об отвращении к самому себе. Он считает себя недостойным меня. Теперь, когда мне открыли правду, я понимаю почему. И моё волнение о нём не угасает.