Софи Паулус - Никому не говори, что ты мой муж!

Нет! Почему ты не лысый, уродливый, грубый толстяк, чтоб я могла на тебя обидеться и возненавидеть. Почему? Почему ты такой вежливый? Хочу закричать, но делаю вид, что сильно занята телефоном. И ещё у тебя очень вкусные губы. Эй, дура Настя, успокойся! О чем ты думаешь?!

– Спасибо большое, это очень любезно с твоей стороны, – еле произнесла я. – Извини, за тот вечер. Можно я поставлю, его зарядится, – показываю на свой телефон.

– Да, конечно, – Дима быстро поставил телефон на зарядку, и мы поехали дальше.

Все его внимание сейчас приковано к дороге, потому что мы то и дело выходим на обгон, чтобы объехать откуда-то взявшуюся колону фур. Нет, нет, но я все равно посматриваю в его сторону, чтобы разглядеть. Ну ведь за что-то он понравился теткам с дачи, раз его зацеловали напоследок.

Темные волосы, хоть и стрижен коротко, но они местами так небрежно торчат, темные пронзительные глаза, резко очерченные брови, которые придают особую выразительность, губы…

Почему он не вонючий бородавочник! За что мне это?!

Видно, он понимает, что я его рассматриваю, хочет что-то сказать, но мой телефон включается и начинает пищать, звонить, гудеть. Мне приходят сотни оповещений о звонках, смс, настройки сети. Я делаю вид, что все это очень интересно и Дима терпеливо ждёт момента, как мне кажется.

– А зачем ты мне звонил двадцать восемь раз за четыре дня? – теперь в замешательстве он и что это? На его лице смущение? Этот надменный тип смущён? Ого.

– Двадцать восемь? – он удивлен и сам не ожидал своего вопроса походу.

– Да вот, двадцать восемь пропущенных звонков. Ой подожди, это пока телефон был включен, ещё пятнадцать смс, о том, что ты пытался дозвониться, когда он стал недоступен. Дим, я сама хочу развестись, не надо было так переживать из-за этого. После праздников я обещаю, что никуда не пропаду, и мы пойдем в ЗАГС. И ещё прости за этот пьяный бред в машине, за поцелуй этот дурацкий, за то, что пришлось играть роль моего парня, – уф, я это сказала! Моя совесть чиста! Не зря он потратил на меня столько времени. Сидит, смотрит внимательно вперед на дорогу и молчит.

Очень ужасный тип. Очень. Можно как-то вести диалог, ответить, кивнуть. О чем я говорила с ним два часа в кафе? О чем он говорил со всеми на даче? Если бы не мой шок и Антон, я бы хоть послушала.

Наша дача на окраине мира, и я это понимаю все больше и больше. Пару раз я хотела начать разговор, потом мыслями возвращалась к Антону, ведь он тоже мне оказывается звонил целых два раза, и сама не заметила, как уснула.

– Анастасия, просыпайся, мы в Москве. Куда тебя довезти? – он тихонько тронул меня за плечо одной рукой, а второй продолжает вести машину и смотреть на дорогу.

– К БА, помнишь, где это? – пытаюсь потянуться и прикинуть сколько я проспала, откидываю козырек, чтобы увидеть себя в зеркало. Уродка. Моя косичка съехала куда-то на бок, на щеке след куртки.

Наверное, спросонья мой гормон гнева разыгрался ещё больше. Этот тип-муж бесит меня. Он в дороге почти целый день! И на его лице нет ни капли усталости, помятости, тревоги, гнева! Он вообще живой?

– Нам надо поговорить, – вымолвил он как-то странно.

– Да, пойдем поднимемся, – очень вежливо с моей стороны предложить подняться в пустую квартиру человеку, которого я вообще не знаю!

– Нет, – после недолгой паузы ответил он. – Мне уже пора, давай на завтра отложим нашу беседу.

Конечно давай! Ликую я в душе! Потому что сейчас мне надо срочно позвонить Манюне и рассказать про все что случилось!

В машине царит неловкость. Он смотрит на меня, на пустую дорогу во дворе моего дома, снова на меня.

– Спасибо большое, что забрал меня с дачи и за телефон спасибо и наверное, мне пора, – я отворачиваюсь, чтобы выйти, но Дима очень быстро выпрыгивает из машины, оббегает ее, открывает мне сам дверь и подает руку. Он очень хорошо воспитан, что ещё больше ставит меня в неловкое положение. Невольно смотрю на его губы. Еще раз бубню про большое спасибо и бегу в подъезд.

Приняв душ и оставив Маше голосовое сообщение с просьбой мне срочно утром перезвонить, я легла спать.

И сон ко мне пришел, быстрее чем, кошки, которым надо было скрести по моей душе, от того, что произошло с Антоном.

Утро началось, раньше, чем я планировала из-за звонка Маши. Хоть я и не вижу, что она делает, но по вздохам, могу сказать, точно, она то приседает, то встаёт. Весь мой пересказ вчерашнего дня сопровождается нескончаемыми: "А он? А ты? "

– Настя, ну ты и дура, другая бы на твоем месте, в этом лесу то сама на колени к нему запрыгнула, – шикарно. А она умеет поддержать! Закатываю глаза и трясу головой. По-моему, разговор не задался.