Кирилл Фоменко - В поисках мира

– Так что насчет работ? Я их отправлю?

Рядом с Сашей появился Гарольд, и с издевкой произнес ему на ухо:

– Она их уже отправила, можешь отвечать ей что хочешь!

– Я думаю, не стоит пугать людей своими бреднями. Я не потратил на это усилий. Ты же понимаешь, что это не настоящее творчество или что-то вроде.

– Почему нужно все время жить с каким-то усилием? Зачем нужны эти лишения и запутанности? В конце концов, зачем лезть на гору, когда можно обойти?

– Я не знаю. Но результат после таких действий кажется более значительным.

Несколько секунд они сидели молча, каждый думал о своем, но частота вибраций их мыслей обретала равенство.

– Скажи мне, чье лицо ты так часто рисуешь?

– Какое лицо? – быстро ответил Саша, хотя сразу же понял, о чем спросила Мила.

– Лицо девушки. Его можно разглядеть.

Саша задумался, но все-таки решил рассказать про Марию.

– Это Маша, Машенька. Единственное, что я действительно потерял в жизни. Знаешь, это тяжело объяснить… Смешно то, что я никогда не знал ее. Вернее, конечно, я ее знал и даже мог перекинуться с ней парой ничего не значащих слов. Это когда «привет» значит: «эй, я не знаю твоего имени, но мама научила меня хорошим манерам». Обычная, симпатичная девочка, которой при встрече непроизвольно улыбаешься, когда хорошее настроение, а иногда упускаешь ее из виду. Но ничего больше. А после была банальная летняя ночь. Когда выпитый алкоголь сначала говорит: «эй, дружище, посмотри они все отличные люди». А затем: «слушай, тебе повезло, здесь все девушки такие богини». И она была там… Знаешь, я все думаю, что меня так зацепило? Ее неопытные, но божественно нежные и страстные губы? Или же то, как она показала бархат своих переживаний и тревог? Знаешь, когда ты слышишь наготу души, что открывается тебе в дар, без целей, причин и следствий. И почему так билось мое сердце? Оно словно рвалось наружу, к кончикам ее чувственных пальцев.

Гарольд сказал: «У меня есть пара знакомых, торгующих таблетками с подобным эффектом! Ха-ха!»

Саша не услышал его голос или сделал вид, что не услышал. Он продолжил высказывать мысли. Мила, казалось, внимательно слушала, редко меняя выражение лица и свою позу.

– И какого хрена в моей голове стоит эта трава по колено в предрассветную пору? Затем наступил новый день. Я не говорил тебе, но часто по утрам я достаточно сильно ненавижу мир. В это время я циничен и рассудителен, все видится закономерно паршивым. Вот и в тот день предыдущие часы, казалось, прошли в детском желании казаться старше. В тот момент я считал, что она выпила лишнего, и что лучший вариант – ничего не обсуждать. Я просто собрался, уехал и больше не видел ее. Не возникло желания слушать ни оправданий, ни тем более разговоров о чем-то большем. Помню, я тогда попрощался, ха. Это когда «пока» значит: «эй, вчера нам определенно было весело, но сегодня я тебя не знаю». И первые дни, даже месяцы, я спокойно продолжил жить, и все было отлично. Божественное время, когда не думаешь совсем, тебя не волнует ничего, и все прекрасно. Но потом я стал замечать за собой, что мысли о той ночи из единичных и ненавязчивых превращаются в постоянный сумбур. Я говорил себе: «Братан, о чем ты вообще? У тебя были куда красивее. Представь, что еще ждет тебя впереди». Но ветер времени не тушил, а раздувал этот огонь. Затем ты заходишь на ее страницу в социальной сети, и все, что там видишь, кажется тебе идеальным. Она может выложить самую тупую цитату или совершенно нелепую картинку, но все это теперь интригующе прекрасно. Потом ты мучительными часами, незаметно перерастающими в месяцы, заставляешь себя не писать. Были ночи, когда я не мог заснуть постоянно думая о ней и о том, что могло бы быть. Представляешь, темно, тишина холодной комнаты, я впадал в какой-то транс, вставал перед зеркалом на колени, смотрел через свою голову. И, чтобы ни о чем не думать, брал свой кулак в руку и мертвой хваткой кусал за костяшку указательного пальца. Текла кровь, но голова была свободной…

Гарольд сказал: «Да, было весело, мы ведь так и начали общаться с тобой».

Неожиданно Саша прекратил говорить и сел глубже в кресло, желая услышать долгую речь. Мила заметила это и коротко спросила:

– То есть ты переспал с ней, и не можешь забыть?

Саша оторопел от такого вопроса. Он явно ожидал чего угодно, только не этого.

– При чем здесь спал или не спал? Я тебе только что рассказал о том, чего никогда раньше не испытывал к девушке. Прошел второй год, а я все вспоминаю одну ночь! Нет, я не спал с ней, если говорить об этом.