Энди Шмидт - Война Любви и Лжи

Я всегда поражался Римме, для своих лет (ей на тот момент было четырнадцать лет, через пол года наступит пятнадцать) она была очень смышлёной. Её мысли казались взрослее, чем мысли многих моих ровесниц (семнадцатилетних). Обычно, так себя ведут люди, у которых есть старшие братья или сёстры, но Римма была одна в семье. Мне всегда было интересно: почему мне так интересно общаться с человеком, который на три года младше меня? При том, что это ещё тот возраст, в котором три года имеют значение. Одно дело сейчас три года разницы, которые не играют роли, другое дело когда я иду в одиннадцатый класс, а она- в девятый. На эту тему даже не скажешь про интеллект, я считаю себя умным, начитанным и разносторонним человеком, возможно, мы просто совпали взглядами на мир.

–Убедила,– сказал я, немного обдумав её слова,– тогда есть предложение поесть относительно бесплатно. Поехали к моей бабушке, ехать недалеко, и готовит она очень вкусно!

–Поехали!– мне кажется, она думала, что я блефую. В таких вещах я не блефую, и скорее меня поддёрнуло «на слабо».

–Едем! Ехать- остановок десять может быть.

Честно, я наврал. Ехать дольше! Мы ещё сели в автобус, который пол Советского района объезжает. Ехали мы около часа, я дал ей наушник и включил музыку. Оказалось, мы схожи по вкусам в музыке, поэтому мы всю дорогу подпевали моим песням (спойлер: которые потом вошли в мой «Типо Депр»– плейлист, на случай, если мне грустно, чтоб уже добить до конца). Когда мы подходили к подъезду бабушки, я повернулся на Римму. Я не знаю, с чем сравнить настолько красный цвет кожи, самое лучшее сравнение- артериальная кровь. Ей было стыдно и страшно. Заметно, что она не все обдумала, когда соглашалась, и теперь, в последний момент, хочет развернуться. Но я ей этого не дам.

Довольно интересно, но с бабушкой они поладили: Римма поёт и танцует, как и моя бабушка, поэтому им было о чём поговорить… Ну, и не забуду сказать, что поели мы очень хорошо и домой ехали сытые. Я проводил её до подъезда, на прощание она сказала, что приехал Дима, её брат из Ачинска, и нужно показать ему наш город, на что я с удовольствием согласился- это был повод ещё побыть рядом с Риммой.

Начало путешествий.

Тема, в которой к тому моменту я был хорошо осведомлён- это заброшенные недостроенные здания. Идея пойти в одно из таковых очень понравилась Диме. Я надел свою мотоциклетную куртку с пластмассовыми вставками, похожими на доспехи, и пришёл к подъезду девочки, в которую я медленно, но верно влюблялся, и мы пошли на заброшенное здание. Там мы слушали музыку, пели, фотографировались, Римма снимала видео. Мы встретили закат. Все трое не могли оторвать взгляда от ярко-алого неба у горизонта. Римма тогда сказала фразу, которую я до сих пор вспоминаю, когда вижу красивый вид. Фраза не заумная, скорее просто реприза: «Красиво, красиво, красиво, красиво». Но я запомнил именно то, как это говорила она. Её интонацию, её влюблённые в этот пейзаж глаза, её прекрасные губы, которые повторяли одно слово. Сейчас я даже не могу воспринимать это повторение, если там другое количество слов «красиво»!

Я проводил их и мы разошлись по домам, мне на следущий день нужно было на Пост №1 у «Вечного огня» Боевой славы, да и им уже было пора домой.

После Поста я приехал домой, помылся и поел, тогда Римма предложила зайти к ней. У неё мы сидели втроём, пили чай, разговаривали обо всём. У Риммы были проблемы со зрением (минус семь!), ей нужно было капать лекарство, расширяющее зрачки. Я не офтальмолог, не знаю ни название лекарства, ни для чего оно. Римма закапала себе, у неё расширились зрачки, нам с Димой это понравилось и мы решили тоже закапать. Дима попросил, чтобы ему закапали в оба глаза, я же решил, на всякий случай, закапать в один. В этот день, я придумал новые заброшенные здания, куда можно было пойти. Они находились на горе, около улицы Калинина. Там стояло несколько заброшенных коттеджей, мне нравились три из них. Мы пошли к ним, и в этот момент я понял, что идея закапать только один глаз была не так уж и плоха: из троих человек, то есть шестерых глаз, нормально видел только один- мой. Я им читал вслух сообщения и отвечал на них, показывал дорогу и делал все, что делает единственный зрячий человек в компании… Затрудненное из-за капель зрение не помешало нам восхититься видом с этих коттеджей. Вид открывался на весь Октябрьский и весь Железнодорожный районы! А они по площади далеко не маленькие, я думаю, примерно как Ачинск. Мы сидели и высматривали оттуда места, которые знаем в Красноярске: «Смотри, вон колесо обозрения!»; «А вон там Госуниверситет!» и так далее. Дима попросил мой телефон, чтобы снять видео своим друзьям- похвастаться в каких местах в Красноярске был. Я дал ему смартфон, и он пошёл с улицы снимать коттеджи и все что с них видно. Мы сидели с Риммой на окне и просто молча любовались. Тишину прервала она.