Марк ЛаКрой - Клисандра-I. В ЗЕМЛЯХ ХАУОМИ

– Страх. Я такого еще не испытывал, неопределенный такой, я будто сам придумывал чего бояться. Потом зрение сузилось и тело перестало слушаться, потом не помню. Так и должно было быть?

– Да, это был страх, я рассчитала по твоему весу дозировку, чтобы быстро отошел и дала тебе средний концентрат чтобы сердце выдержало и галлюцинации не начались. Круто? – глаза Мики блестели, она вся сияла в нетерпении рассказать, показать и дать еще попробовать. Увидев мой живой интерес к своей работе девушка затараторила быстро и местами мне не понятно:

– Я пока научилась синтезировать несколько базовых эмоций, они парные – это химическая любовь и ненависть, интерес и страх, вожделение и отвращение, страсть и её обратная сторона отрешенность, радость и печаль, гнев и стыд. Сейчас работаю над позиционными и векторными добавками, настроение состоит из трех частей – субъективная оценка, сама эмоция и вектор (или объект). Надо научиться не только вызывать эмоции, но и закладывать позицию – причина во мне или причина из вне. А еще придумать как затачивать проявления на целевой объект. Без вектора клиент начинает поливать направо и налево без разбору… как ты сейчас: я дала тебе страх, но не могу пока уточнить чего тебе бояться. Самый опасный и мой любимый ингредиент – страсть, она как катализатор для всего что внутри тебя. Я могу собрать тебе любое настроение, смешать в разных пропорциях или в разных порядках. Хочешь попробовать еще?

– Ничего не понял, но давай… давай что-то более приятное, вот эти вот печаль, стыд и прочее, как-нибудь в другой раз. На твой вкус.

– Ммм… на мой вкус. Дедушка, оставьте нас, пожалуйста. Хочу проверить первое впечатление, обещаю наш гость не пострадает. Но будьте недалеко – вдруг я ошиблась.

Матэо покинул зал, покачивая головой. Мика загадочно улыбнулась и протянула мне мензурку, – Это концентрированная отрешенность, для чистоты эксперимента надо занулить твои эмоции. Давай до дна и рассказывай все что чувствуешь, – Мика присела рядом со мной и стала всматриваться в мои глаза.

– Вкуса у этой штуки нет, хотя… все равно безвкусная, всё равно… все равны … – я смотрел вокруг и не мог ничему дать оценку, глаза мои смотрели и не видели, мои уши слушали, но не слышали, – Мика скинула халат и устроилась ко мне на колени, обвила руками мою шею и поцеловала, её губы были безвкусно мокрыми… на моих коленях сидела молодая безумно сексуальная, интереснейшая из женщин Хауоми, а все что родил мой организм мысль что губы мокрые, даже не мысль – ровная констатация факта.

– А теперь чистая страсть! Посмотрим из чего ты сделан, – в её глазах блеснул дьявольский огонёк экспериментатора, и я одним глотком осушил до краев наполненную медную мензурку с жидкостью, походившей на расплавленное серебро. Мика собрала остатки с моих губ поцелуем.

Первое что я почувствовал были её губы, мягкие, чуть сладкие и безумно нежные, то торопливые то до остановки времени неспешные, игривые, будоражащие воображение. Далее включился звук и теплое дыхание самого соблазнительного оттенка начало помогать жидкому серебру плавить лед внутри меня.

– А теперь? – прошептала Мика переворачиваясь и ложась на меня спиной, расправляя поудобнее как я час назад подгонял под себя стул-мешок.

Она была идеальна, я медленно провел рукой от шеи вниз до колен, повторяя и наслаждаясь каждым изгибом её тела, каждым сантиметром нежнейшей как молодой персик кожи. Мои пальцы нашли еще один изумруд внизу живота и я ощутил проходящее сквозь нас напряжение от изумруда на шее, через всю неё вниз, через мои пальцы и сделав круг обратно к ней.

– Ты удивительная. Я хочу тебя, каждая моя часть: тело, душа и разум рвётся тебе на встречу, а дух держит из последних сил. Знаешь, я не помню своего прошлого, но чувствую, что где-то, возможно за пределами Клисандры, есть та, которой я принадлежу и только ей. Спасибо, за возможность сказать словами, хоть и знаешь всё. Мика, я хочу узнать тебя, говорить с тобой, спорить и соглашаться, мне интересна ты… давай не разменивать нашу начинающуюся дружбу на постель, оно того не стоит, поверь, – я был готов к самой резкой реакции, а она смотрела на меня огромными преданными до самой глубины глазами.

– Я… Тебе… Верю, – она сказала это медленно, с какой-то особенной торжественностью самых важных слов, это было признание, тогда я еще не понимал его значение.

– Я же говорила «подружимся» – прошептала Мики, изогнувшись она поцеловала меня, в этот раз коротко, сомкнутыми губами, – Это был последний раз, извини, не хотела сдерживаться. Она накинула халат и протянула мне еще одну мензурку: – Знал бы как я боялась ошибиться… Ладно, хватит с тебя на сегодня, это просто расслабляющая микстура, не хочу объяснять Матэо почему ты такой [она чудесно улыбнулась одними глазами] перевозбужденный.