Николай Бредихин - Бумажные слёзы. Любовный детектив

– Говорили… Что Вы вроде как после депрессии… – ответил тот, старательно изображая из себя разрядника по спортивной ходьбе. – Но, может, Вы поподробнее расскажете?

– Пока в этом нет необходимости. Я о другом беспокоюсь.

Андрей усмехнулся.

– Выдержу ли я темп?

– Не совсем. Главное – в мышлении. Ваше поколение безнадёжно устарело, как я Вам уже пыталась объяснить в прошлый раз в более мягкой форме. Вы не в состоянии реально оценивать существующую действительность. Вас можно понять, пожалеть, но сути дела это не меняет. Вы воспитаны в другом духе, в другом времени, а на сто восемьдесят градусов мозги сразу не повернёшь. Ну, пару-троечку программ в компьютере Вы ещё сможете освоить, но Интернет – уже терра инкогнита, виртуальность – совсем неодолимый барьер. Боюсь, что нам трудно будет с Вами общаться, мы мыслим совершенно разными понятиями, символами, категориями. Да что я Вам объясняю, не станете же Вы отрицать, что безнадёжно отстали?

Андрей, к стыду своему, вынужден был признать, что ему трудно разговаривать вот так, на ходу: он уже начал задыхаться.

– И всё-таки не кого-нибудь, а меня Вы наняли в ассистенты, – проговорил он, стараясь казаться как можно спокойнее. – Значит, рано Вам зазнаваться. Вы хотите писать для людей, а большинству из них пока что Интернет ваш совершенно до лампочки.

– Пока, а что будет, скажем, лет через пять?

– Ну, коли так, может, через пять лет тогда и встретимся?

Светлана зло фыркнула, не сбавив, а наоборот, ещё увеличив темп.

– Полагаю, что мы и три месяца общения друг с другом вряд ли вынесем. Я, во всяком случае, с ужасом думаю о том, что сегодня только второй день нашего знакомства!

– Взаимно! – кивнул Андрей.

– Что, насчёт трёх месяцев для Вас тоже новость?

– Нет, – покачал головой Андрей. Он не выдержал, остановился, обессиленный. – Как раз обычный для меня срок. Итог – «кирпич» в триста-четыреста страниц. Устроит Вас?

Светлана пожала плечами.

– Ну, наконец-то я слышу здравый голос. Устроит вполне. Будем считать, что утро прошло в разминке. Садитесь, отдыхайте! Кстати, кто такой Снусмумрик?

– Персонаж из книжек Туве Янссон о Муми-тролле, – мученически улыбнулся Андрей. – Самые лучшие из них, на мой взгляд, – «Шляпа волшебника» и «Муми-тролль и комета». Очень рекомендую. Можно читать и перечитывать в любом возрасте. Есть ещё вопросы?

– Нет, – покачала головой Светлана. – Но я просто в восторге – тащусь, торчу, угораю, всё одновременно, – от того, как вы друг с другом разговариваете. Кстати, что он там говорил про «одну», а Вы ему ответили, что тут сразу «две»? Или это секрет?

– Секрет.

Андрей не замедлил плюхнуться в кресло. Он не понимал: не так уж он был слаб физически, просто сказался психологический эффект. Вроде бы и ничего особенного, но было как-то унизительно носиться вприпрыжку за обезумевшей коляской, летавшей по квартире не хуже пресловутого шестисотого «мерседеса».

– И всё-таки интересно, для чего вы так друг друга мутузите, – не унималась Светлана. – В вашем возрасте это выглядит по меньшей мере несолидно.

Андрей смутился, откашлялся.

– Геннадий, друг мой, говорит, что нужно тренировать кожу. Чтобы как следует задубела. Вроде как по нынешней жизни нельзя иначе, не выживешь.

– Ну и как, помогает? – с интересом спросила Светлана.

– Вообще-то да, – нехотя согласился Андрей. – Немного.

– Послушайте, а, может, и я оттого такая… зловредная, что слишком чувствительная?

Андрей ещё раз внимательно посмотрел на худенькое личико с припухшими веками и тонкими поджатыми губами, короткие прямые волосы, но не поддался жалости.

– Не думаю, – произнёс он скептически, – скорее в данном случае дело в характере.

Светлана сверкнула глазами и, помолчав, съязвила:

– Точнее, в его безграничной гадючности?

Андрей тяжело вздохнул.

– Не совсем так, но будем считать, что роль невинной овечки Вам плохо удаётся.

Светлана, несколько огорошенная подобной прямолинейностью, тем не менее вынуждена была согласиться:

– Что ж, тут есть доля истины: без розыгрышей, шуточек, подначек общаться я просто не могу. Ну а ещё я прикинула, пусть Вам это покажется циничным, что вот так, постоянно подстёгивая человека, иногда даже обижая, из него можно выжать гораздо больше. Во всяком случае, в литературе, насколько я поняла уже, самолюбие – стимул чуть ли не основной. Конечно, это не по Карнеги, но ведь и у нас не Америка. Итак, как я догадываюсь, перемирие закончилось?