Инесса Давыдова - Верона. Часть II

«Боль и услада», – так она тогда выразилась.

Я знаю, что ей тоже хреново, поэтому куролесил не так рьяно. Курт сказал, что она не выходит из комнаты подруги. Подсаженный на ее мобильник «жучок» подтверждал его слова. От того, что ей так скверно, мне стало легче. Значит, она тоже не в силах забыть меня. Сейчас я хотел ее еще сильнее, чем раньше. Два дня назад мы должны были улететь в Италию и впервые заняться сексом. Это была ее дурацкая мечта, на которую я по нахлынувшей вдруг на меня слабости поддался. Сейчас я уже жалею об этом. Надо было сделать это в тот день, когда она появилась на пороге моей спальни.

Как-то она написала мне:

«Ты в моей голове, в моем теле, в моей крови, в моей ДНК».

Вот теперь я понял, что это такое! Не могу не думать о ней, она будто поселилась в моей башке, залезла в печенку, а потом перебралась под сердце! Проклятье! Нужно все исправить. Только как?

Выхожу из душа и смотрю на себя в зеркало. Видела бы меня сейчас Верона, а впрочем, она, говорят, выглядит не лучше. Надо что-то с этим делать. Сегодня Курт справляет днюху. Он решил, что караоке-бар – самое подходящее для этого место. Увалень тупоголовый. Ну, кто из бро приедет в караоке? Хоть он мой кореш и брат Вероны, иногда мне хочется размозжить ему башку. Именно из-за Вероны в последнее время мы не ладим. Может, мне удастся сегодня с ним перетереть ситуацию и понять, что делать дальше. Навряд ли Верона приедет в это заведение, и, слава богу, там я частенько снимал чикс. Не хочу, чтобы она на них случайно натолкнулась. Одно дело – знать, другое – видеть.

– Кувалда приедет к восьми! – Годзилла маячит в коридоре.

– Угу, – бурчу я, плетусь на кухню, хватаю со стола мобильник и в очередной раз пялюсь на экран.

Верона, черт возьми, почему ты мне не звонишь?! Почему не молишь о прощении?! Зеленый пульсирующий маячок говорит о том, что она все еще дома.

– За что она тебя турнула?

Годзилла решил поиграть в «Почемучку». Не может понять, с чего это мне крышу сорвало. Ненавижу такие разговоры!

– За то, что не рассказал о Лили, а эта сука заявилась в бутик и закатила скандал при Вероне. Больше всего Верона зацепилась за то, что я скрыл от нее, что делал Лили предложение. Типа такой факт нужно вывешивать на лоб крупным шрифтом, чтоб новая пассия это первым делом увидела. Бред! – я тряхнул башкой и чуть на бок не завалился. – Бр-р-р…

Открываю холодильник, нужно что-нибудь съесть, чтобы утихомирить желудок. Шаром покати! Черт! Я же сам сказал Марии – своей домработнице – ничего не покупать. Хватаю пачку кукурузных хлопьев и засыпаю в рот.

– Странно, – пыхтит Годзилла и скоблит небритую щеку.

– Чего? – жую и таращусь на партнера.

– Да я про твою бывшую. Сидела три года на жопе, не булькала, а когда у тебя с сеструхой Курта все срослось, подрывается и закатывает скандал.

Я застыл. От прозрения открыл хавальник, половина хлопьев вывалилась на пол. Отменная мысля! Почему я сам до этого не допетрил?

Вера

Голова еще кружится, ноги заплетаются. Бреду на кухню и вижу подруг. Увидев меня, Анна вспорхнула со стула и приобняла.

– Как ты, Верона?

– Прекрати с ней сюсюкаться! – ворчит Софа. – Ей это не на пользу! Три дня ты с ней носилась как наседка с цыпленком – и никакого результата. Я взялась за дело, и, видишь, она теперь здесь, приняла душ и поест не в моей постели, – она поворачивается ко мне. – Верона, ты устроила в моей спальне жуткий поросятник!

Через панорамное окно вижу, что матрас и подушки сушатся на двух шезлонгах. Еще бы, я выплакала ведро слез. Никогда не думала, что в человеческом организме столько жидкости!

– Ешь сэндвичи! – бурчит Софа и придвигает тарелку.

Смотрю на идеальную ровную нарезку хлеба, ветчины и сыра и понимаю, что Софа сэндвичи делала не сама, а заказала по интернету.

– Нет, – мотаю головой, – я пас.

Анна идет к кофеварке и возвращается с огромной кружкой, на которой написано «I love Verona». Смотрю на кружку выпученными глазами, в сердце поселяется маленький лучик надежды.

– Откуда это здесь? – мой голос дрожит.

– Софа купила нам на новоселье, – объясняет Анна и показывает свою кружку с надписью «I love Undina».

Я и забыла, что это ее прозвище в готическом сообществе, которое она, слава богу, не приглашает в коттедж. Наверное, я единственная из ее друзей, кто проигнорировала это прозвище. Мне нравится имя Анна, оно ей очень идет, и я не буду в угоду кому-то, даже ей, называть ее Ундиной.

– Верона, прежде чем мы начнем, скажу, что в вашей ссоре с Руссо я не на твоей стороне.