Галина Жадан - Семь рыбок золотых и одна черная

– Тогда не болтай зря. Кстати, Вова очень хороший человек.

– Я знаю. Он будет идеальным мужем. У него только один недостаток.

– Какой?

– Я не люблю его.

– Девочка моя дорогая! У тебя еще всё будет в жизни.

– Кроме Андрея.

– Так его Андреем зовут?

– Андрей-воробей, не гоняй голубей.

– О-о! Это уже не симптом, это – клиника.

– Мама!

– По-моему, это твои слова.

– Сейчас они не подходят, – обиделась дочь.

– Хочешь, я приеду?

– Нет-нет, все хорошо, не волнуйся. Ты же знаешь, что я – пай-девочка. Бай-бай.

– Это по-русски или по-английски?

– Как тебе больше нравится. Пока, мам. Ко мне кто-то пришел.

Это была Ольга.

– Привет, подруга.

– Привет, Олечка. Пойдем на кухню. Чай будешь? Или…

– Или.

– У меня есть хорошее красное вино. Краснодарское!

– А я пиво принесла. Давай как в молодости. Помнишь, студентками, мы…

– Да, молодость, молодость…

Они дружно рассмеялись.

Так они долго сидели и разговаривали, и Анечка стала замечать, что Ольга странно себя ведет.

Ольга была симпатичной пухленькой блондинкой. Вокруг неё вились многочисленные воздыхатели, но она как-то особо никого не выделяла, и частенько выглядела грустной. Аня говорила в такие моменты, что Оля – томная красавица с картины Грёза и называла её Fleur Blanchе, белым цветком.

Но сейчас подруга выглядела чересчур нервной, как будто её мучило что-то неприятное.

– Так что у тебя в кармане, – неожиданно спросила она подругу, – вытаскивай?!

Ольга растерялась.

– Ничего у меня нет, да и карманов – тоже.

Анечка улыбнулась.

– В кармане точно нет, а что за душой таишь?

– А-а, нет. Впрочем, да. Я хотела спросить, тебе нравится Володя?

– Ты имеешь в виду Вовку?

Анечка закатила глаза.

– Безумно!

– Ты смеешься?

– Смеюсь. А почему ты так решила?

– Ты так смутилась и покраснела, когда говорили о том, как он тебя спас.

Анечка не выдержала и расхохоталась.

– Олюня, я никогда не представляла себя рядом с Вовкой. Он для меня – надежный друг, но не кандидат в мужья. Тем более что не он меня спасал.

– Другом может быть только бывший любовник.

– Где ты нахваталась таких глупых и пошлых сентенций, Оля?

Ольга безразлично пожала плечами.

– Я даже не могу сказать тебе, чтобы ты его забрала, потому что он – не мой, то есть не моя собственность. Если любишь его – добивайся его любви. Сделай так, чтобы ему без тебя стало невыносимо.

– А сама-то ты уже так сделала всё это ради того, из-за которого вчера покраснела?

Анечка смутилась и потом горько призналась.

– Да, советовать всегда легче. Получается мы с тобой друзья по несчастью. Меня, возможно, даже с работы выгонят. А может быть, по счастью – с какой стороны посмотреть.

– Да уж, – согласилась подруга, – но знаешь, это всё от того, что я – блондинка, и меня никто всерьез не воспринимает.

– Наоборот, мужчины любят блондинок. Но если это тебя напрягает – перекрасься, – пошутила Аня, – и тогда Fleurblanche превратится в черную колючую розу.

*

Так проходили дни: томительно и грустно. Анечка ходила на работу в свою фирму: никто её не уволил, да, кажется, никто и не собирался почтить её усиленным вниманием. Она узнала, что Андрей Николаевич не женат, и это стало для неё большой радостью, поскольку в ней теплилась надежда, что он когда-нибудь её обязательно заметит и полюбит. Она пыталась увидеть его, но и эти редкие встречи не приносили ожидаемого счастья: он даже не смотрел в её сторону. Общие совещания она не считала за встречи, поскольку вокруг было много людей, и встречей это никак не назовешь. Такие «встречи» её только расстраивали. Пару раз она встретилась с ним в коридоре, но он на неё даже не взглянул, бросив в ответ на ходу пустое «здравствуйте».

Однажды Анечка, увидев своего директора в конце коридора, идущего ей навстречу, решительно зашагала к нему, представив, что она сейчас с ним заговорит. О чем она будет говорить – было не важно, или она просто не подумала об этом, главное – подойти к нему. Уголки губ поползли вверх, глаза округлились, дыхание остановилось.

Но тут открылась коварная потайная дверь, и из нее выскочил толстяк с волосами, схваченными резинкой, и кинулся под ноги Анечкиной цели.

– Андрей Николаевич, вы только посмотрите, что это такое, – гневно кричал он, протягивая ему бумаги трясущимися руками.

– Евгений Алексеевич, я спешу, пойдемте со мной, я по дороге посмотрю.

И они оба прошли мимо неё, как сквозь дым, не обратив на остолбеневшую девушку ни малейшего внимания.