Алюшина Татьяна - Девушка из нежной стали

– Вика! – шепотом спросила Вера Николаевна, перехватив пальцы дочери и зажав их в ладонях. – Скажи мне честно, ты любишь Егора?

Вика посмотрела на маму, помолчала, ей совсем не хотелось таких откровений ни с кем – ни с мамой, ни с самой собой!

– Вика? – настаивала мама.

– Да. И всегда любила, но это ничего не меняет, он чужой мне человек и он меня не любит!

Вера Николаевна расплакалась, кинулась к дочери, села рядом, обняла, прижала к своей груди, целуя куда попадет: в висок, волосы, ухо.

– Девочка моя, солнышко мое, что же ты так мучаешься? Почему, ну почему ты решила, что он тебя не любит?

– Я же сказала, у него уже есть любимая женщина.

– Ты в этом уверена?

– Да. Он мне сам сказал, – отрезала Вика.

– Что сказал, что любит женщину?

– Нет, он сказал, что у него есть женщина и она живет с ним.

Вера Николаевна отодвинула от себя дочь и посмотрела ей в лицо.

– Но ведь он не сказал, что любит ее!

– Да какая разница, – ответила Вика, высвобождаясь из маминых объятий. – Давай закончим этот разговор.

– Неужели ты до сих пор на него обижена? – поразилась своей догадке мама.

Вика промолчала, она устала от обсуждения неприятной темы, от всего.

– Викуля, но тогда получается, что больше всех в том, что с вами случилось, виновата я!

– А ты-то при чем? – удивилась Вика.

– Но ведь это я тогда сказала коллеге Егора:

«У них все в порядке!», а он решил, что у тебя есть мужчина! И так и объяснил Егору по телефону!

– Мамочка, милая, да какое это теперь имеет значение: кто кому что сказал? Сейчас все гораздо проще: у него своя жизнь, у меня своя! Вот и все!

– Но ты не можешь бегать от него вечно! – возмутилась мама.

– Да я и не собираюсь! – ответила устало Вика. – Конечно, нам придется встречаться, разговаривать и многое решать вместе, что касается Степкиной жизни! Где ему лучше отдыхать, в какой садик идти, в какую школу, да много чего! Просто в данный момент вы пребываете в состоянии радости, что так благополучно закончился тот ужас, и на этой волне хотите, чтобы стало еще лучше! Это пройдет, и все у нас наладится и устаканится! Ведь правда?

– Обязательно наладится! – пообещала Вера Николаевна.

Она встала с дивана, поцеловала Вику в макушку и, смахнув украдкой слезы, вернулась к готовке.

– Но поговорить вам надо! – твердо добавила мама, опять повернувшись к дочери спиной. – Перестань от него убегать!

– Да я особо и не убегаю! – возразила Вика. – Между прочим, я каждый вечер дома.

– Когда ты дома? После десяти! – уточнила Вера Николаевна. – Викуля, Егор очень занятый человек, и ты об этом знаешь! Он хирург, заведующий отделением, раньше десяти домой не приезжает. И в выходные всегда на телефоне, и чуть что мчится в клинику проверять своих больных. И ночами он работает, штудирует медицинские издания, чтобы находиться в курсе всех последних достижений в своей области, пишет научные статьи, разрабатывает планы операций и, между прочим, пишет докторскую! Я вообще удивляюсь: откуда у него силы берутся так работать! Он физически не в состоянии гоняться за тобой по всей Москве! Я тебя очень прошу: прекрати эти свои глупые забеги! Просто встреться с ним и поговори!

– Обещаю! – подняв левую руку, а правую положив на сердце, поклялась Вика. – В ближайшее же время, после Нового года!

– Кстати, насчет Нового года! – меняя тему и тон разговора, вспомнила Вера Николаевна. – Мы хотели всей семьей отметить праздник. Надеюсь, ты не против?

– Конечно, не против, а даже за! – согласилась Вика.

– Я имею в виду не твое разрешение, – усмехнулась мама, – а твое обязательное присутствие!

Вика промолчала.

Ей-то как раз хотелось от всех сбежать! И как можно дальше!

Она очень устала и чувствовала, что у нее иссякли силы – и моральные, и душевные, и физические. Она понимала, что находится на пределе, на грани депрессии, или что там случается, когда ты полностью опустошен.

Вика, не успев осмыслить до конца всего, что случилось с ней и Степаном, стала убегать от встречи с Егором, попутно обвиняя себя во всех грехах.

Она снова и снова спрашивала себя, почему это случилось со Степкой? В чем она виновата, если ребенок подвергся такому риску? И отвечала себе: естественно, виновата она! А кто еще? Тем, что слишком много работала и пришлось отдавать ребенка в садик, а потом начинала винить себя, что слишком мало работала и не смогла заработать на хорошую няню!

В один из вечеров, когда Вика была в Питере, она, не выдержав этих бесконечных мыслей, поделилась сомнениями с отцом. Они тогда проговорили полночи, и он как-то ненавязчиво и легко смог ее успокоить: