Натали МакКорни - Обнаженное сердце

– Смотри, смотри, едут, – вдруг ожила она и ловко подхватила валявшиеся неподалеку трусики, стараясь на ходу натянуть их на заплетавшиеся ноги.

– Я ж говорил, успеем, – улыбался Павел, глядя на нее слегка осоловелыми глазами.

Четверо мужчин энергично загружали подготовленные к отправке вещи. Двое из них: один плотного телосложения с крепкими, как тиски, руками слесарь, другой – чуть ниже ростом, худощавый, но жилистый грузчик, привычный, судя по ловкости и точности всех его движений, к такому типу работ, – с удовольствием предложили свою помощь Кате. Они вместе работали в поликлинике. Третий из мужчин был коллегой Павла из больницы, в которую тот устроился работать после института. Несмотря на слишком интеллигентный вид, в пользу которого также говорили аккуратные, в тонкой золотистой оправе очки и слегка семенящая походка, он уверенно держал, казалось бы, неудобные, громоздкие части мебели тонкими, но сильными руками, умело справлявшимися со всем набором хирургических инструментов в рабочее время.

Катя, как курица, носилась возле картонных ящиков с завернутой в толстый слой газет посудой, которую она тщательно подбирала соответственно своему вкусу в местных и столичных магазинах. В ее голове пронеслись разные эпизоды, связанные с проживанием в этой квартире, отчего она непроизвольно улыбнулась. Она вспомнила, как они с Павлом покупали эти вещи, перевозили многие более крупные из них по снегу на старых, но все еще прочных санках (они остались в бабушкиной квартире со времен Катиного детства) и затем подбирали наиболее подходящее для купленной мебели и утвари место.

Катя снова окинула взглядом свое гнездышко, в котором они провели все эти дни и ночи, насыщенные рабочими буднями вперемешку с периодами долгожданных праздников и выходных, когда они могли в полной мере насладиться друг другом в своей необузданной любви и страсти.

– Это поставьте где-нибудь сверху на диван и укутайте одеялами, – давала она указания грузчикам, протягивая старенькое, прохудившееся во многих местах ватное одеяло.

Они справились быстрее, чем рассчитывали. Средних лет коренастый мужчина с черными, вперемешку с еле заметной сединой усиками ловко заскочил в кабину, готовый завести свой грузовичок.

– Скоро, Максимыч. Мама вот-вот подойдет, – говорила Катя, улыбаясь мужчине, который недавно устанавливал дополнительные батареи в их квартире.

– Не волнуйся, Катюша. Сегодня у меня целый день свободен, – успокоил слесарь. – Ты же знаешь, что для тебя я все сделаю.

Затем, высунувшись из опущенного окна кабины, он обратился к Павлу:

– Повезло тебе с женой, дружище. Всегда с улыбкой на лице. Приветливая такая, никогда не пройдет мимо, всегда поговорит, о делах справится. У нас все ее любят.

– Я знаю, – отвечал Павел, обнимая за плечи жену. – И я ее тоже люблю.

– Живите счастливо и берегите друг друга, – продолжал искренне говорить мужчина.

– А как же, Максимыч. Иначе бы мы не женились, – отвечала Катя.

– Когда мама должна подойти? – повернулся к ней Павел, вытирая тыльной стороной ладони стекавшие со лба тоненькие струйки пота.

– Минут через десять, как мы ей говорили, – ответила Катя, глянув на часы.

Она наклонилась за стоявшим на тротуаре высоким, не в меру разросшимся алоэ, который еле умещался в тесном горшке.

– А вот и она, – кивнула в сторону Катя, прижимая к себе растение.

Павел обернулся в направлении, куда смотрела жена.

– Вы как знали, что мы раньше управимся, – улыбнулся он, приветствуя тещу.

На лице женщины проступало плохо скрываемое волнение.

– Мама, мы будем приезжать, да и тебя скоро заберем в Горск, – пыталась успокоить ее Катя.

– Молодежь все равно никогда не слушается своих родителей. Устроились здесь хорошо, работали. Что еще надо? Зачем вам этот институт? От добра добра не ищут. Были бы здесь все вместе, – говорила Елена Аркадьевна, переводя взгляд с одного на другого. – Ну да толку-то теперь.

Женщина махнула рукой, подходя к машине с упакованными вещами.

– Вы хоть веревками перевязали? – спросила она, заглядывая в глубину открытого кузова. – Диван и кресла надо бы прикрепить к бортам, чтоб не ездили по полу в дороге.

Она пыталась еще больше привстать, разглядывая содержимое грузовика. Широкая высокая танкетка легких босоножек с открытыми пальцами не помогала ей стать выше, и Елена Аркадьевна покорно опустилась на всю подошву, поворачиваясь в сторону дочери.