Елена Рожнова - Улыбка с глазами печали

Жарко мне под его взглядом, неуютно. Он такой… Интересный. Лет тридцати, взгляд, черных глаз внимательный, изучающий, жесткие губы, темная щетина, морщинки на переносице. Красивый.

– Чего молчишь? Как тебя зовут?

– Маша.

– Маша с уралмаша. Не помню ничего, – улыбнулся слегка. – Ну ладно, давай топи печь, корми мужика. Еще аптечку принеси мне. Рану посмотрю.

Легко сказать, корми мужика. Да еще, какого-то, залетного. Да еще такого… такого… Лежит, командует. Ишь.

Печь затопила. Поставила в старом чугуне мясо с картошкой в печь.

Вкусно получилось. Вадиму понравилось.

– Ишь ты, печку умеешь топить. Ты что деревенская?

– Можно и так сказать, – буркнула я.

– Маша, тебе сколько лет?

– Э-э… Девятнадцать. А что?

– Да нет, ничего.

– Обычно, парни в этот момент говорят, что я красивая, – ляпнула я.

– Ха – усмехнулся, он. – Красивой тебя не назовешь. Так, хорошенькая. Но что-то в тебе есть, такое. Лицо интересное, породистое. Такие лица не забываются. Волосы шикарные.

Я была удивлена. Вроде бы, он меня обидел. Но с другой стороны, мне, почему-то, были приятны его слова.

– Маша. Спасибо, что помогла мне. Но боюсь, что мне нужна будет твоя помощь и дальше. Поможешь?

Странный вопрос. Я уже влезла в эту помощь по самое не хочу.

Что я могла ему ответить? Сказать нет, подыхай в этом доме с огнестрельным ранением? У меня свои дела, своя жизнь. А тебя я знать не знаю. Может ты бандит с большой дороги. Конечно, все эти мысли пронеслись в моей голове. Но, хоть мне и было страшно, я согласилась помочь ему. Как там у любимого писателя всех романтических натур – Антуана де Сент Экзюпери? «Мы в ответе за тех, кого приручили»?

Как бы не вышло это мне боком.

– Послушай меня внимательно. Тебе нужно съездить в город. Приедешь на телеграф, закажешь два междугородних звонка. Один в Питер, второй в Москву. Но именно в таком порядке. Сначала в Питер. Вот номера. Когда соединят, скажешь: «Пришлите ветеринара к хромой собаке через 35 минут». Поняла?

– Да, – хотя, если честно, я ничего не поняла.

– То же самое повторишь Москве. Сказала, повесила трубку и ушла. Бумажку с номерами порви и выкини. Купи продукты. Обо мне никому не говори. Постарайся купить мне одежду. Автобус сюда ходит?

– Идет мимо. Останавливается.

– А ты учишься?

– Учусь. В институте. Первый курс.

– Возьми больничный. Езди на автобусе. Машину больше не лови. Подруги есть?

– Есть.

– Подругам тоже ничего не рассказывай. Поняла?

– Поняла.

– Умница, девочка. Езжай, – завалился на спину, закрыл глаза. Дышит тяжело. Весь побледнел.

– Эй, ты как?

– Нормально. Езжай.

Дрожащими руками, взяла из его куртки деньги и убежала, осторожно прикрыв за собой дверь.

Сначала заехала на телеграф. В Питере ответил женский голос, в Москве – мужской. Сказала все, как он велел. Даже смешно было. Игра в шпионов. Только бумажку не выбросила. Вдруг пригодиться. Заехала в общежитие. Девчонки были в институте. Объяснять никому ничего не пришлось. Переодевшись, захватила смену одежды и ушла. Бумажку с телефонами спрятала в лекционную тетрадь. У меня таких штук тридцать. И в каждой какие то записки. Это, к тому, если захочет кто то поискать. Потом поехала к тете Рае. Обрадовала ее, посоветовалась с ней. Купила необходимые лекарства, продукты, водку (тетя посоветовала), поехала обратно в Степашино.

Пока шла по улице, встретила дядю Колю. Он, еле стоявший на ногах, тем не менее, сразу узнал меня и решил помочь донести мои две тяжелейшие сумки. На мои попытки пресечь его инициативу не реагировал и практически уже вырывал из моих рук одну из сумок.

– Пожалуйста, дядя Коля, я сама донесу.

– Машенька, девонька. Я все таки еще мужчина. Я должен помочь тебе. Предложения он связывал с трудом, но все же одну сумку он из моих рук вырвал. Ну что ж, делать было нечего. Пошли мы с ним вдвоем.

– Это ты правильно сделала, девонька, что приехала сюда жить. Тут хорошо. При-ро-да! Ежели что надо, ты зови, мигом прибегу.

– Нет, нет. Спасибо. Ничего не надо. Я сама.

– Вот, ты мне девонька, поллитра поставь… Апч-хи! И я тебе хошь, дымоход прочищу.

Вот оно, что. Дядя Коля, хоть и вечно пьяный, но успел заметить, что я рано утром печку топила. А дымоход точно был засорен, и я в избе прилично надымила.

– Дядя Коля. Ничего чистить не надо. Я не надолго. У меня с собой пол-литра то нет. Но вот тебе сто рублей. Можешь сходить в магазинчик, купить. Так помог, ты мне дядя Коль, так помог.