Татьяна Клименко - Не любовь, а просто фантики

– Здравствуйте, вы, наверное, моя квартирантка?

– Да, если вы – хозяин этой квартиры.

– Нам надо поговорить, – начал он, – мы с женой разводимся. И эта квартира – наше общее имущество. Нам надо ее продать. Я понимаю, что наш договор подписан на долгое время, но тут такие обстоятельства, еще и потоп этот. Даже без продажи, пока мы бы сделали ремонт, вам нужно где-то жить. Пожалуйста, давайте договоримся! Мы расторгнем договор долгосрочной аренды, я вам все возмещу и оплачу услуги агентства по поиску и обслуживанию вашего нового жилья. Идет?

– Я вспомнила! Вспомнила! Вы – директор международного проекта «Медиа – Арт»!

– Да, – в замешательстве ответил он.

– Я Сабина, Сабина Конюшко. Мы с вами общались на презентации в посольстве. Вы тогда предлагали мне прийти на собеседование для участия в новом проекте, но приехал министр, и вы не успели оставить свои контакты.

– Точно, я вспомнил! Вы художница, работаете в стиле сюрреализма?

– Точно!

Короче, когда в квартиру поднялась уставшая от ожидания Лиза, мне уже сделали более чем приличное предложение новой работы.

– Я думаю у вас получиться. К тому же Львов – замечательный город.

– А речь идет о Львове?

– Ну да, ведь проект является грантом по программе Европейского Союза, вот они и решили обосноваться в любимом городе Юнеско – Львове. А что, для вас переезд невозможен?

– А как скоро надо ехать?

– Можно завтра.

– Можно, – с улыбкой ответила я, – мне теперь все по плечу!

Лиза проводила меня и Васечку на Львовский поезд на следующий день, а Вадим связался с Львовским агентством недвижимости и, как обещал, взял все сложности на себя. Так что я ехала в новый город, который уже почти любила, где меня ждала новая квартира и, без сомнения, новая жизнь. И Васечка успокоился. Он обычно так пронзительно мяукал, а тут спал себе спокойно, только постоянно искал место поуютнее. Видимо, плохо перенес потоп.

В новой квартире все было даже лучше, чем в прежней, а любовь Юнеско я разделила с первого взгляда.

В свой первый рабочий день я проснулась на новом месте с ощущением перемен. И на сердце было тепло.

Я пошла на кухню, где грелся Васька, приготовила чай. Тут позвонил мобильный.

– Здравствуйте, меня зовут Орест. – раздалось в трубке.

– Здравствуйте, – бодро ответила я.

– Я ваш новый коллега, и я помогу вам освоиться на новом месте. Вадим дал ваш номер, я знаю ваш адрес. Если не возражаете, я поднимусь, и мы все обсудим.

– Конечно, приходите, чайник еще не остыл.

В ту же секунду в дверь позвонили. На пороге был красивый еще молодой мужчина, в глазах которого читалась невероятная сила и любовь к прекрасному (первое, на что обращает внимание приличный искусствовед).

– Орест! – представился он.

– Сабина Конюшко.

– Орест Кормоедов.

Я едва сдержалась от смеха, но мне в миг стало все ясно. Ну, на какую фамилию можно поменять Рыженко – Конюшко? Разве только на Кормоедову!

И вот уже год я живу во Львове. Моя фамилия через два дня поменяется, буду я Сабина Кормоедова. Я счастлива! И я ни за что ее не сменю, ведь это часть меня и моего любимого Ореста.

Вот так я сменила все, что было для меня важно, на то, что стало для меня всем.

Забыла сказать, Васечка теперь Василиса и уже во второй раз приносит нам очаровательных котят. А первых мы с Орестом раздарили нашим друзьям: Вадиму, Ире – его бывшей жене, а теперь любимой (они после развода продали свою квартиру и остались жить в «моей»), Иван Петровичу и Глафире. И Лизке мы отдали одного – отцу на воспитание.

А на второй день после переезда мне позвонил Петрович, сильно извинялся. Оказалось, что график перепутали, и у шефа в сетке, там, где пишут ответственного, стояла моя фамилия, а на самом деле проект вела Лариса из соседнего отдела. Все выяснилось в тот же день, мне звонили, но я же не слышала. Ведь не так устроен мир, и Слава Богу!

Это был маленький номер в гостинице. Не дорогой, но приличный. Стол, масляная лампа, хорошая кровать. Она присела на край кровати и вспомнила, что-то другое, что-то ужасно ускользающее от ее памяти. Что-то мучавшее ее мигренями уже долгие годы. Боль подступила и сморила ее. Откинувшись на кровать, она уснула мертвым сном, будто бы провалившись в абсолютно другой мир, другую реальность. Где был маленький, крохотный, едва уловимый, как армат парфюма, шанс вспомнить.

Сон встретил ее разум густым туманом. Серые клубни были мягкими и ее падение, провал в бездну сознания не был болезненным. Но он был тихим и молчаливо охранял какую-то тайну.