Оступившись на очередной выбоине, она молча поклялась, что в ближайшем магазине обзаведется парой мокасин, даже если выложит за них все, что у нее осталось. А что если уговорить какую-то женщину поменяться с ней обувью? Любая уважающая себя модница продаст душу дьяволу за пару «Занотти»!
Какая же она жалкая!..
У нее еще осталась маленькая коричневая сумочка от «Прада» из крокодиловой кожи, которая стоила огромных денег, но в которой не осталось ничего, кроме двухсот гривен и помады. Может, удастся ее продать? Только бы поскорее добраться до какого-нибудь городка…
«Одуванчик, аккуратно! Ты ведь можешь пораниться…» – услышала она в голове заботливый отцовский голос. Папуля не позволял ей и шагу ступить, даже когда она выросла.
Не давая себе раскиснуть окончательно, Диана мужественно преодолела еще один бесконечный километр, пока вдали не показался серый «блейзер», а лицо добряка, готового подкинуть одинокую странницу, не высунулось из окна.
– Только не говорите, что решили податься следом за горе-любовником?
Диана достаточно громко чертыхнулась. Пароидальный шизофреник, занудный маразматик… Короче, он не понравился ей с первого взгляда.
Илья, однако, был удивлен не меньше. Он не рассчитывал когда-нибудь снова увидеть эту особу. А тут одна, посреди безлюдной дороги, в своем невероятном наряде, да еще и проклинает его. С чего вдруг?
– О, нет! – Диана обреченно вздохнула, но с гордым видом зашагала прочь, поспешно забыв о том, как устала.
– Имейте в виду: возможно, я – единственный, кто встретиться вам на этой безлюдной дороге, – заметил он, усмехнувшись, пытаясь в то же время разобраться, что творится в голове у этой сумасбродной девицы. Он медленно ехал следом, переговариваясь с ней через открытое водительское окно.
– Всегда мечтала повстречать маниакального шизика!
Илья усмехнулся, чувствуя, что хорошее настроение возвращается. К сожалению, это чувство тут же рассеялось, стоило незнакомке снова открыть свой чудный рот:
– Катись, куда ехал, Игнахин.
– Игнатьев .
– Вот я и говорю: катись.
Пускай у нее беспощадно болели отекшие ноги, раскалывалась голова, но Диана не собиралась любезничать с этим отвратительным типом, который так нагло издевался над ней. И это после того как он бесцеремонно обвинил ее непонятно в чем и залез своими лапищами в святая-святых – ее сумочку. Не говоря уже о том, что ощупал ее карманы в поисках телефона!
Она продолжала свой путь, решив, что так ей и надо. Она не будет ныть и молить о помощи. По крайней мере, пока.
«Блейзер» прихрамывал позади.
– Не поверите, но после вашего ухода меня съедало чувство вины, – с обезоруживающей улыбкой сообщил Илья из окна. И хотя мисс Спесивость не обращала на него никакого внимания, продолжал: – Видите ли, я всегда слишком осторожен в том, что касается моего творчества. На случай, если я не говорил: я вроде как писатель. Когда я застукал вас лазящей сами знаете за чем, я естественно предположил наихудшее. Сейчас я вполне допускаю мысль, будто вы действительно кого-то искали и по ошибке попали в мой номер.
В ответ на эти душещипательные признания Диана невозмутимо пожала плечами:
– Можно подумать, кого-то это волнует. Что-то еще?
– Вы были правы: за мной, действительно, замечен грешок в мании преследования. Хотите, подкину вас?
– Нет.
– Не боитесь опоздать на вечеринку в самом центре столицы?
– Я еще не определилась с конечным пунктом назначения.
– А ослепительный наряд для отвода глаз? – не унимался он.
Диана в ответ оскалилась:
– Когда добираешься автостопом, другое не срабатывает!
Он не уезжал. Диана попыталась вспомнить, когда раньше она встречала таких тупиц. Кажется, никогда.
– Что еще?
– Обещаю ни слова не говорить о вашем странном появлении в моем номере. Залазьте в машину.
– Я не сажусь в машины к незнакомцам.
– А для чего же вы тогда здесь? Или и впрямь вздумали покорить сотни километров в своем наряде, оставшись при этом незамеченной?
– Я, кажется, поняла. – Диана остановилась, вцепившись в ремень сумочки изо всех сил. – Вас загрызла скука неимоверная, вот вы и не придумали ничего лучше, как изводить ни в чем не повинных людей. Верно?
– Я всего лишь пытался казаться вежливым, – непонятно, почему он еще пытался ее уговаривать: ясно ведь сразу, что эта избалованная девица не ведется на мелкую наживу вроде него.
– Вы рылись в моей сумочке. Такое не прощается.
Читать дальше